Когда я открыл глаза, в окно в самом деле лился свет, но довольно сумрачный. Я посмотрел на часы — было восемь часов.
* * *
Вчера в том же Белом зале открылось совещание. Открытие было не менее торжественным, чем встреча делегатов.
Уже одно присутствие в президиуме таких деятелей, как Керенский и Чхеидзе, поднятых революцией на самый гребень, создало атмосферу ожидания чего-то значительного.
Это «значительное» началось еще до открытия совещания, когда на трибуне президиума с кресла поднялась седая женщина с крупными чертами некогда, по-видимому, красивого лица. Я узнал ее по портретам, публикующимся в журналах и газетах.
Встав со своего кресла в президиуме, Скобелев сказал:
— Перед вами живая история русской революции, — он почтительно повернулся в сторону седой женщины.
Зал порывисто поднялся, бурно приветствуя «живую историю русской революции».
Седая женщина — ей было, несомненно, уже более семидесяти лет — поклонилась несколько раз на все стороны. (Не догадываешься, кто это?[5]) Просторная, надетая поверх юбки белая кофточка с широкими рукавами, черный бархатный галстук сидели на ней со старушечьей простотой. Растроганная овацией, она вытирала платком глаза и целовала улыбавшегося Керенского, довольно сумрачного Чхеидзе и очень спокойного Скобелева.
Но вот заговорил Керенский[6].
Еще очень молодой (ему нет и сорока лет), подвижной, со щеточкой волос на голове, в белом крахмальном воротничке, с отогнутыми уголками, Керенский производит впечатление человека, довольного своей судьбой. И в самом деле — это восходящая «звезда» первой величины.
— Я горд и счастлив, — сказал он, — что на вокзале приветствовал от демократии всей страны великую гражданку, бабушку русской революции.
«Бабушка» вытерла глаза платком и поцеловала Керенского.
— Будем стоять заодно, тогда нас никто не победит, — сказала она.
Чхеидзе поцеловал Брешко-Брешковскую в лоб и торжественно произнес:
— Вдохновляй нас, веди и впредь будь эмблемой торжества свободы и социализма!
И это говорил «вождь пролетариата», как называют Чхеидзе в газетах, социал-демократ, марксист! Кому говорил? Эсерке! Вот что творится в Петрограде, Женя! Но читай дальше.
Члены президиума Исполкома усадили «бабушку русской революции» в кресло.
— Проводим бабушку, — сказал Керенский, — пусть отдохнет, а завтра вернется на общую работу.
Подняв кресло с «бабушкой русской революции», члены президиума осторожно спустились по ступенькам с председательской трибуны и торжественно двинулись к выходу.
