Впрочем, на этот раз помогло не особо. Отпахав полтора часа на пилатесе и в тренажерке, Люба вышла из клуба такая же мрачная.
Жизнь определенно не удалась!
Рядом с крыльцом мужчина в синей аляске чистил от снега серый внедорожник. Причем делал это так ловко, что Люба, засмотревшись, споткнулась и грохнулась со ступенек.
Теперь, наверно, надо сказать «шьорт побьери», подумала она, но этого не понадобилось. Бросив щетку в машину, мужчина подошел к ней и подал руку.
Пробормотав «спасибо», Люба встала и тут же ойкнула: щиколотку пронзило довольно ощутимой болью.
— Так, - нахмурился рыцарь в аляске. — Ну-ка…
Легко, словно пушинку, он подхватил ее за талию и под колени и донес до машины. Поставил, открыл дверь и таким же макаром посадил на сиденье. А потом, не обращая внимания на протесты, снял сапог и ощупал лодыжку.
— Ну вот, ничего особо страшного. Перелома и вывиха нет. Холодный компресс, тугая повязка, и на Новый год будете танцевать.
— Вы врач? — нервно подрагивающими руками Люба застегнула молнию сапога. - А вдруг трещина?
— Нет. Но элементарными навыками первой помощи владею. Если б трещина, вы вопили бы громче. Давайте поднимемся в клуб, забинтую ногу.
— Не надо, я дома. Сама.
— Где вы живете? — он поднял ее сумку и бросил на заднее сиденье. — Отвезу вас.
— Нет! Что вы! — опомнилась Люба. — С чего вдруг? Доеду. Такси вызову.
— Глупости. Я хозяин всей этой халабуды, и если крыльцо плохо почистили, значит, это и моя вина. Или вы боитесь, что я вас отвезу в темный лес?
Хозяин? Чего — здания или фитнес-клуба? По нему не скажешь. Но… очень даже симпатичный мужчина. С таким и в темный лес не страшно… наверно.
Люба, ты совсем рехнулась?
Не дождавшись ответа, симпатичный мужчина, с которым не страшно в темный лес, достал телефон и набрал номер:
— Машенька, выгляни на крылечко.
Не прошло и минуты, как на крыльцо вышла девушка-администратор, которая только что отмечала Любе абонемент.
— Машенька, подтверди, пожалуйста, что я не маньяк, а вполне добропорядочный и законопослушный гражданин.
— Ну… да, - недоумевающе выпятила губу Маша. — Насколько мне известно. Я пойду, ГригорьТимофеич*, а то холодно, ладно?
— Ну что, поехали?
Не дожидаясь ответа, Григорий задвинул Любины ноги внутрь, закрыл дверцу, обошел машину и сел за руль.
— В Парголово, - пробормотала Люба, совершенно очумевшая от происходящего.
Ехать было от силы минут пятнадцать, но уже началось пробочное время, и они крепко встали. Повисло неловкое молчание, и Люба, спохватившись, что даже толком не поблагодарила, начала бормотать что-то невнятное. При этом она исподтишка разглядывала Григория.
