Парень не поднялся, а мы с братьями стали на три тысячи богаче. Мы сможем платить арендную плату, и не только, в течение следующих нескольких месяцев. Я протянул руку своему противнику, но он её не принял. С трудом поднялся на ноги, и кто-то бросил ему измятую рубашку, в которую был одет. Склонив голову и полный стыда, он вернулся к своим товарищам, внезапно ставшим менее дружелюбным. Мне было немного жаль его.
Деньги перешли из рук в руки, и заведение стало пустеть. Я оказался лицом к лицу с Гейбом Эрнандесом, который холодно улыбнулся мне.
— Вы, трое Джентри, должны подумать о том, чтобы перейти к чему-то более серьёзному, — сказал он.
— Нет. Мы любим, чтобы наши кости были целы, понимаешь? — ответил Крид.
Гейб кивнул так, словно ему и правда не всё равно.
— Что ж, я могу это оценить. Но если кто-нибудь из вас троих передумает, вы знаете, где меня найти.
— Эй, — кашлянул я, — знаешь, мне жаль, если сегодня ты потерял немного денег.
Гейб улыбнулся.
— Я не потерял. Ставил на тебя. Спокойной ночи, джентльмены.
Когда оказался вне пределов слышимости, Крид сплюнул на пол.
— Чёртова змея, — выругался он, глядя вслед Гейбу.
— Возможно, — согласился Чейз. — Но он, наверное, не поедет в старом «Шевроле» без бампера.
Крид нахмурился.
— Думаешь, несколько свежих колес стоит того, чтобы сломать тебе шею?
Чейз махнул рукой.
— Чёрт возьми, нет. У меня такая красивая шея.
Крид кивнул мне.
— А ты как думаешь?
Я пожал плечами.
— Мне тоже нравится всё моё дерьмо там, где оно есть, но, чёрт возьми, было бы неплохо хоть раз не соскребать со дна. Это были бы чертовски большие деньги.
Крид отвернулся, а Чейз ухмыльнулся мне. Мы были тремя частями одной головоломки, но никто никогда не перепутал бы одного из нас с другим. Криденс всегда был самым большим, серьёзным мужчиной, склонным к эпизодам чрезмерной авторитарности, с которым лучше даже не спорить. Я видел процессию из девушек, готовых попытаться проникнуть сквозь окутавший его грубый туман, но ни одной не удалось даже поцарапать его. Думаю, из нас троих он больше всех пострадал от страха и ужаса, которые мы пережили в детстве, но он бы разозлился до смерти, если бы я сказал ему вслух.
Чейзин всегда играл роль глупого плейбоя, но он был намного умнее, чем показывал.
Когда мы жили в Эмблеме, он всегда с честью выдерживал любые испытания, которые стояли перед ним. Учителя пытались протолкнуть его в продвинутые классы, но он упирался и делал из себя посмешище, пока те со вздохом не отсылали его обратно к нам.
