воспитать тебя, научить уважать меня, и что ты делаешь? Ты игнорируешь своего отца.
Я ничего не говорю. Слишком напуган. Чувствую, как рука Джессики сжимает мою.
Он делает выпад, и я думаю, что он собирается схватить меня, но вместо этого хватает мою сестру и ведет ее наверх.
— Ты сам во всем виноват, — утверждает он через плечо. — Если наказание на тебя не действует, давай посмотрим, как тебе понравится, что твоя сестра вместо этого заплатит твою цену.
Он улыбается мне в ответ. Я иду за ним, но он отталкивает меня, захлопывая дверь Джессики и оставив их двоих с другой стороны.
Я стучу в дверь, когда начинаются крики Джессики, но не добиваюсь ничего, кроме окровавленных костяшек пальцев.
К тому времени, как крики Джессики стихают, уже слишком поздно. Я слышу, как мама все еще скребет пол в коридоре, даже не поднимая на меня глаз, когда умоляю ее помочь.
Наконец дверь открывается. Я вижу Джесси на кровати. Она не двигается. Он смотрит на меня, указывает пальцем прямо на меня.
— Это твоя вина, — говорит он. — Из-за тебя нам придется переехать.
РОК
Настоящее…
Я резко просыпаюсь. Образ исчезает, когда сон покидает меня. Это похоже на заезженную пластинку, возвращающуюся каждый раз, когда засыпаю. Интересно, изменится ли это когда-нибудь?
Я жив, и это моя вина, что Джессика мертва. Я заслуживаю своего наказания.
Я слышу шум, а затем вижу ее. Она расхаживает взад и вперед перед камерой.
Я сажусь, внимательно наблюдая за ней. Она выглядит испуганной, когда ловит мой взгляд. Смотрю на нее, не в силах сделать ничего другого. Теперь я знаю ее имя. София. София. София. Прочие мысли исчезли. Я вновь наблюдаю за ней. Хочу поиграть с ней. Я хочу ее.
Я встаю. Она продолжает расхаживать, скрестив руки на груди, сжимая груди. Я хочу положить свои руки туда вместо ее. Хочу почувствовать тепло ее кожи.
Платье, облегающее тело Софии, дает представление мне о том, как выглядит ее задница. Мое тело оживает, когда смотрю на это.
Знаю, что это неправильное чувство. Я только что очнулся от воспоминания, которое должно было поглотить меня, но оно уже исчезло, и за это чувствую себя виноватым.
Я больше не могу смотреть на нее. Желание становится слишком сильным. Она не знает того, что знаю я о люке в камере. Он тоже об этом не знает.
Сам я обнаружил, благодаря тщательному изучению, что там, где находится петля, образовался слой песка. В последний раз, когда его открыли, он не полностью закрылся. Я смогу выйти, а, может, и нет. Я не осмеливаюсь пробовать, потому что у меня будет только один шанс. За нами наблюдают камеры. Сомневаюсь, что он следит за ними весь день, но шанс всегда есть. Мне нужно поторопиться, я решил рискнуть. У меня может не быть другого шанса.
