— Пока ты здесь, будешь вести себя прилично. Преуспеешь и будешь вознаграждена. Хорошо прояви себя, и ты, возможно, сможешь вернуться домой.
Позади него рычит заключенный. Похититель резко поворачивает голову.
— Тихо, Рок, это не от тебя зависит. — Он поворачивается ко мне. — Будешь плохо себя вести — будешь наказана. Некоторых людей, которые приходят сюда, часто наказывают. Не будь такой, как они. Через минуту я развяжу тебе одну руку. И тогда ты сможешь освободиться от пут. Ты не будешь пытаться убежать. Ты не станешь кричать. Поняла?
Я киваю, готовая броситься к двери при первой же возможности.
— Меня зовут Чарльз. Ты будешь говорить только тогда, когда к тебе обращаются. Поняла?
Я снова киваю, наблюдая, как он начинает развязывать узел на левом запястье.
Он развязывает последний узел, а затем снимает веревку, перекидывая ее через руку и отступая назад.
— Теперь ты можешь задать свой вопрос.
Я внимательно наблюдаю за ним, гадая, не уловка ли это. Освободив левую руку, тянусь к правому запястью, занимаясь веревкой так быстро, как только могу. Могу ли добраться до двери позади меня раньше, чем он?
Он читает мои мысли, подходит к двери и открывает ее.
— Стало быть, никаких вопросов у тебя.
Дверь захлопывается, и я остаюсь наедине с… как он его назвал?
— Рок, — произношу я, и человек в камере медленно кивает. — Тебя зовут Рок?
Он вновь кивает.
Я заставляю себя отвести взгляд, сосредоточившись на развязывании своих рук и ног. Как только закончила, бегу к двери. Я дергаю за ручку, но та не двигается. Я в ловушке. Позади себя слышу, как Рок снова тянется ко мне, прижимаясь к решетке.
Я отползаю в самый дальний угол и опускаюсь на корточки, обхватив руками колени.
— Это не на самом деле, — бормочу, закрывая глаза, когда слезы снова начинают литься по щекам. Я в ловушке.
РОК
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД…
Знаю, что на этот раз у меня неприятности. Я один на чердаке. Смотрю, как она играет, и пытаюсь отвлечься от шума внизу.
Мне только исполнилось десять лет. Я знаю это, потому что мама сказала мне, когда нам наконец разрешили спуститься. Она прошептала мне об этом, пока он был снаружи, проклиная машину за то, что та отказалась заводиться. Он вернулся и был в ярости.
— Наверх, — произнес он, указывая на чердак.
Я совершил ошибку, проговорив:
— Я ничего не сделал.
Он схватил меня и потащил по ступенькам, а потом бросил в кучу на ковре. Я сидел там, пока он спускал лестницу.
— Вверх, — указал он. — У тебя есть три секунды.
