По мысли фюрера, бой с большевистской эскадрой должен был состояться где-нибудь возле Риги. Потому что эскадра красного флота в этот момент стояла в Рижском заливе и била всеми своими орудиями по наступающим частям вермахта, не давая немецким сухопутным силам штурмовать город. От огня корабельной артиллерии противника немецкие войска несли ощутимые потери.
Но, гросс-адмирал, конечно, не знал, что в потерях под Ригой виноват не только Краснознаменный Балтийский флот, а и новые силы, заранее переброшенные Ставкой Верховного Главнокомандования с Дальнего Востока и вступившие в бой. Сотня тысяч бойцов двадцать пятой армии успела развернуться под Ригой и теперь сильно осложняла продвижение врага в Прибалтике. Именно благодаря своевременному развертыванию этой армии на пути наступления немцев, советскому командованию и удалось высвободить силы для взятия столицы Финляндии.
К третьему июля части РККА полностью оставили Либаву и отошли на Курляндский полуостров, предпринимая атаки на левый фланг немцев, рвущихся к Риге. Подкрепленная тысячами новых бойцов, прибывших с Дальнего Востока, оборонительная линия по Двине-Даугаве держалась крепко. Во всяком случае, немцам никак не удавалось форсировать реку и создать хоть какой-нибудь плацдарм для того, чтобы закрепиться для дальнейшего прорыва. Потому вермахту приходилось напрягать все свои силы, чтобы продвинуться хотя бы вдоль берега. К третьему июля фон Лееб уже завяз в штурмовом сражении. Он послал в бой всех, кого только мог и постоянно запрашивал новые резервы.
Саму Ригу и оборонительный рубеж по Даугаве Жуков и Тимошенко спешно укрепили, вовремя приказав оборудовать многочисленные огневые точки. Оборона строилась эшелонированной и достаточно труднопреодолимой для противника. Помимо водных преград и огневых точек, вокруг города быстро создавались противотанковые рвы и минные поля. К тому же, имелась и вторая линия обороны, которую должны были удерживать не только рабочие батальоны, но и части НКВД. А весь правый фланг прикрывал своим огнем Краснознаменный Балтийский флот. Линкор «Марат», крейсер «Киров» и новые советские эсминцы почти непрерывно били по противнику из Рижского залива, не давая немцам ворваться в город.
Плотно пообедав, Александр Лебедев поднялся из столовой в приемную дяди и попросил секретаршу Любу выделить ему какое-нибудь место для написания рапорта. Приткнувшись за пустой стол в углу просторной приемной, Саша приступил к написанию не только рапорта, но и представления к награждению на всех краснофлотцев, отличившихся в катерном походе. Совещание в кабинете у его дяди начальника разведки флота Игоря Добрынина тянулось долго. В кабинет и из него мимо приемной постоянно сновали вестовые и адъютанты. Поэтому даже с Любой общаться не получалось. Тем более, что девушка делала очень серьезный и занятой вид и постоянно то печатала на пишущей машинке, то отвечала на звонки по телефону. Может быть, это было и к лучшему, потому что Саше ничто не мешало подробно описывать в рапорте все обстоятельства боя на катерах и составлять наградные листы. А еще он собирался написать отдельные отчеты о применении боевых водолазов и ракетного оружия.
