В таком состоянии линкор должен был отправляться на ремонт, а не в бой. И гросс-адмирал Эрих Редер это прекрасно понимал, но против приказа Гитлера возражать уже не мог, потому что на кону стояла честь всего немецкого флота, который Редер лично так долго и кропотливо поднимал из руин после поражения в Первой мировой и выращивал, как собственного ребенка. Тем более, что и самого гросс-адмирала бесил тот факт, что русские под самым носом у кригсмарине провели успешную десантную операцию стратегического уровня, заняв Хельсинки. А значит, недавний десант большевиков в Литве был для них только пробой сил. К тому же, возле финской столицы погибли еще четыре немецких торпедных катера и два миноносца, что тоже являлось для Редера чувствительным ударом. Но, самым болезненным стало то, что большевики после капитуляции Финляндии контролировали не только Финский залив, но и половину Балтики. А их корабли никак не давали силам вермахта занять Ригу.
Несмотря на то, что линкор советская торпеда повредила, гросс-адмирал поднял на нем свой флаг: черный адмиральский крест с двумя скрещенными гроссадмиральскими жезлами с желтым орлом посередине на белом поле с синей каймой по краю. Несмотря на повреждения, «Тирпиц» все еще был достаточно мощен. Его отличное бронирование призвано было защитить экипаж в две с половиной тысячи человек от двенадцатидюймовых снарядов русских линкоров, а тем более, от обстрела с крейсеров. Прочнейший броневой пояс из крупповской стали прикрывал две трети длины корабля по ватерлинии, достигая в высоту пяти метров. А толщина брони цитадели доходила до тридцати двух сантиметров. Кормовая и носовая оконечности тоже имели броню, но не столь толстую. Нос защищался броней толщиной в шесть сантиметров, а корма — в восемь. Суммарная масса корабельной брони составляла почти половину водоизмещения линкора.
И пусть даже башня «Цезарь» стрелять не могла, но оставшиеся шесть пятнадцатидюймовых орудий представляли собой огромную силу. Ведь корабль, помимо них, имел и еще множество пушек более мелких калибров. Потому Эрих Редер чувствовал себя на этом корабле вполне защищенным. К тому же, гросс-адмирал даже не думал назначать какой-нибудь другой корабль своим флагманом, потому что ни одного сравнимого по мощи корабля в кригсмарине и не имелось. «Шарнхорст» во многом проигрывал «Тирпицу». А его одиннадцатидюймовки все-таки были слабоваты и не гарантировали расстрела советских линкоров издалека, на что очень надеялся Редер, ведь орудия «Тирпица», при сходной скорострельности, стреляли дальше, чем пушки советских линкоров на целых шесть километров. Хотя «Шарнхорст» стрелял еще быстрее и дальше, до сорока километров, но от его одиннадцатидюймовых снарядов броня советских линкоров могла защитить большевистских моряков, а от снарядов «Тирпица» — нет. Потому что броня их рассчитывалась на противостояние двенадцатидюймовым снарядам, а никак не пятнадцатидюймовым.
