— Тише, — к ее удивлению, он обхватил ее лицо своими большими ладонями и поцеловал ее — не голодным поцелуем, как она думала, а нежно, но твердыми и уверенными губами, соблазняя ее на большее. — Спасибо, милая.
Она вздохнула, когда он отпустил ее, и это болезненное, пугающее ощущение стало отпускать ее.
— Так-то лучше, — прошептал он. — Теперь держись, детка. Я видел, что делают зажимы, — он встал перед скамьей и снял зажим с ее левой груди.
Кровь прилила к соску, принеся с собой жгучую боль. Она охнула и попыталась отшатнуться.
— Еще один, — он снял второй зажим. И, боже, все жгло и болело. Слезы навернулись на глаза, и она бешено задергала скованными за спиной руками.
— Полегче, Саммер, — он разъединил ее запястья и отстегнул телескопическую распорку, не снимая манжеты.
Она прижала пальцы к груди. Жгучая боль уменьшилась. Как она могла забыть, насколько хуже было ощущение от снятых зажимов, чем от надетых?
Через минуту или две жжение сменилось терпимой пульсацией. Она вздохнула и поняла, что он стоит рядом, наблюдая за ней. Отлично, настало время играть честно. Она взглянула на его джинсы и очень большой бугор впереди.
— Может, я могу что-то сделать в ответ?
— Может, позже, — он вытянул мягкое тонкое одеяло и обернул вокруг нее. — Давай я здесь немного приберу. Уверен, у них имеется все для уборки.
— Я могу помочь, — к ее удивлению, у нее подкашивались ноги. С другой стороны, она раньше никогда так сильно не кончала. Подождав минуту, чтобы прийти в себя, она огляделась вокруг. Рядом, с центром комнаты, Саймон и Ксавьер, тихо переговариваясь, наблюдали за сценами. Ксавьер встретился с ней взглядом, и на его суровом лице мелькнула легкая улыбка.
Он специально свел их с Вирджилом?
Встревоженная, она закуталась в одеяло, взяла чистящий спрей, бумажные салфетки, и протерла оборудование, пока Вирджил убирал все остальное.
Теперь можно и одеться, подумала она и нашла свою одежду. Когда она начала стягивать одеяло, он рассмеялся низким смехом.
— Не так быстро, блондиночка, — он всучил ей одежду и подхватил Саммер на руки, отчего у нее закружилась голова.
— Поставь меня на пол.
— Неа, — он прижал ее к своей обнаженной груди, приподняв, чтобы потереться щекой о ее щеку. — Мне нравится носить тебя на руках.
Он пах чистым, бодрящим мужским ароматом с нотками мыла и свежего бальзама после бритья. Не в силах устоять, она запустила пальцы в его волосы песчаного цвета. Консервативная, короткая стрижка, и почему она не удивлена? Мягкие, густые и прямые, как шерсть сибирской хаски Марка, и с ними гораздо веселее играть. На его щеке появилась ямочка, словно ему нравились ее прикосновения.
