Он потянулся за кувшином, но Катон выхватил его. - Нет. С тебя хватит. Иди к ней, Макрон. Пока она не пришла за тобой. Это мой совет.
Макрон с нежностью посмотрел на кувшин и кивнул. - Хорошо...
Он неуверенно поднялся и повернулся в сторону комнат, которые были приготовлены для него и его жены, и с веселым взмахом руки вошел во мрак. Катон смотрел ему вслед, на мгновение, развеселившись, но потом его сердце сжалось от осознания того, что значительный отрезок его жизни подходит к концу. Он надеялся, что его ждут новые испытания, новые перспективы. Но там уже не будет Макрона, чтобы разделить их.
- Прощай, мой друг, - тихо сказал он и повернулся, чтобы еще раз окинуть взглядом свой перистиль.
*************
ГЛАВА ПЯТАЯ
Восходящее солнце все еще было скрыто за массивом Виминальского холма, пока Катон и его небольшая группа сопровождающих шли через Форум к Большому Цирку. Впереди высокие очертания императорского дворца на Палатинском холме были залиты розовым сиянием солнечных лучей. Катон взглянул на строение, осматривая колоннады и балконы, словно хотел увидеть императора или членов его семьи и свиту, но единственными фигурами в поле зрения были личные телохранители Нерона, высоченные германцы с длинными светлыми волосами, их доспехи и копья сверкали. Они были выбраны потому, что были пришлыми наемниками и не могли говорить по-латыни, и, следовательно, с меньшей вероятностью могли быть вовлечены в какие-либо заговоры против императора. Они также имели репутацию свирепых воинов, не проявляющих милосердия.
Катон вспомнил первую стычку, в которой он участвовал на границе на Рейне; когорта, в которой он служил, была заманена в ловушку, и когда он увидел приближающихся к нему варваров с безумным выражением лиц, ревущих свои боевые кличи, он впервые испытал настоящий ужас. Германцы были крупными, дикими на вид людьми, которые и в мирных-то условиях казались достаточно устрашающими. Поэтому неудивительно, что их выбрали для защиты Августа и каждого императора с тех пор. Катон содрогнулся при мысли о встрече с ними во дворце завтра.
Он не сомневался, что выполнил свой долг в меру своих способностей, и все же он был достаточным реалистом, чтобы понимать, что это ничего не будет значить в мире высокой политики, где люди его ранга разыгрываются и отбрасываются без всякого уважения, как если бы они были игральными костяшками. Невозможно было предсказать, какую судьбу они решат за него. Ему могут грозить сфабрикованные уголовные обвинения, изгнание и даже смерть. Или Нерон может восстановить его по своей прихоти. Его действительно волновала случайность всего этого. Если опасность, грозящая ему, была известна, он мог к ней подготовиться. Но эта ситуация? Он мог попасть в засаду с любой стороны.
