— Мне Соколова, — послышался четкий по-военному голос.
— Слушаю.
— Мне сказали, что вы меня разыскиваете.
— Да, и очень. Можете вы сегодня вечером зайти ко мне?
— В пять устроит?
— Вполне.
— Буду точно в пять. И не обижайтесь за ранний звонок. Сегодня в первый раз иду на работу техником.
В девять утра в коридоре гостиницы мы встретились с женой Павла.
— Вы уж не сердитесь на Павла, — попросила она. — Я ему говорю: не звони, рано, неудобно. А он — раз дело, нужно договориться. Дело есть дело.
А в пять без одной минуты ко мне в номер зашел молодой человек среднего роста, какой-то очень собранный, уверенный, подтянутый. И только похудевшее лицо с обостренным взглядом серых глаз да излишне четко вырисованные скулы показывали, что нелегко дались ему экзамены, учеба и работа. Мы познакомились и начали рассматривать фотографии, сделанные с кинопленки. Он долго смотрел на мальчишку с рупором и сказал с мужской, спокойной грустью: «Да-а, все мы мечтали о чем-то. Очень уж светло начиналась наша жизнь. Все дороги казались легкими и открытыми».
У них и в самом деле в начале пути все шло просто, и понятно. Из детского сада ребятишки перешли в школу имени Островского. Началась учеба, уроки, домашние задания, пятерки и колы (впрочем, тогда еще действовала другая таблица мер — «отлично» и «очень плохо»), дневники и тетради, шалости и родительские накачки за них.
Завтрашний день сулил одно исполнение желаний. О чем только они не мечтали, сыновья и дочери строителей Березников. Брат Павла Валерий Богомолов тоже хотел стать моряком, не обязательно даже капитаном, просто хотел походить по морям-по волнам. Маша Кокина (тогда Маша Гайнатулина) собиралась стать балериной и с первого класса поступила в балетную школу при Дворце культуры имени Ленина. Валентин Сивков хотел быть инженером, потому что с детства привлекали его разные механические штуки. Сережа Арбузов видел себя летчиком…
Детские мечты… Как бывают они порой нелепы. Я, например, в детстве мечтал стать стрелочником, чтобы самому открывать поездам семафоры. Детские мечты похожи на листья: каждую осень опадают они, чтобы к весне на их месте выросли другие. У моих «киногероев» мечты были грубо оборваны войной. На пороге шестого класса.
Первого сентября, когда, пришли ребята в свою родную школу имени Островского, она была занята под госпиталь. Ребят перевели в другую — имени Герцена. Но и ее заняли под госпиталь. Учились в Дворце культуры и даже в фойе кинотеатра «Ударник». Наконец всех детей поселка Чуртан, центрального поселка Березников, разместили в сером двухэтажном здании — в школе имени Пушкина. В 1941 году в ней учились в три, а иногда и в четыре смены две с лишним тысячи детей.
