Женщине, если она устремлена не к добру!
Ступит к Юпитеру в храм, у Юпитера в храме припомнит,
290 Скольких женщин и дев он в матерей превратил.
В храм соседний придет молиться Юноне — и вспомнит,
Скольких соперниц пришлось этой богине терпеть.
Спросит, к Палладе придя, зачем это был Эрихтоний
[111],
Плод незаконной любви, девою усыновлен.
295 К Мстителю
[112] в храм ли войдет, тобою построенный, — рядом
С Марсом Венера стоит, выставив мужа за дверь.
В храме Исиды
[113] задаст вопрос: почему же Юнона
Деву гнала за Босфор, за Ионийский простор.
Вспомнит Анхиза
[114] она по Венере, припомнит Церере
300 Иасиона
[115] ее, Эндимиона — Луне.
Это способно вредить неустойчивым душам, но в храмах
Статуи наших богов чинно стоят по местам.
С первых же строк удалил порядочных я от «Науки»,
Ибо ее написал лишь для забавы блудниц.
305 Та же, что хочет войти в святилище без разрешенья,
Будет виновна сама, если нарушит запрет.
Да не такой уж и вред — развернуть любовную книгу.
Можно о многом читать, но не всему подражать.
Даже и строгой жене приходится видеть раздетых
[116]310 Девок, готовых за грош всех без разбора любить.
Взоры весталок порой касаются тел непотребных,
Но за такую вину их не карает никто.
Что же Музу мою считают столь непристойной?
Разве мои лишь стихи всех побуждают любить?
315 Это ошибка моя, моя провинность — согласен.
В книге мне изменил вкус и талант заодно.
Ах, почему я тогда аргосским взятую войском
Трою не предпочел вновь потревожить стихом?
Фивы зачем не воспел и взаимное братоубийство
[117],
320 И семерых вождей, семь защищавших ворот?
Мне и воинственный Рим предлагал немало предметов:
Подвиги родины петь есть благороднейший труд.
В жизни твоей, наконец, из многих подвигов, Цезарь,
Мог я для песен своих выбрать хотя бы один.
325 Словно солнце влечет глаза лучистым сияньем,
Так бы должны привлекать дух мой деянья твои.
Нет, не заслужен упрек: пашу я скудную ниву,
А для жатвы такой тучная пашня нужна.
Может ли вверить себя океану утлая лодка
330 Лишь потому, что с волной озера смеет играть?
Я сомневаюсь и в том, по плечу ли мне легкие строки,
Хватит ли сил у меня даже для скромных ладов.
Если бы ты повелел рассказать, как Юпитер гигантов
Молнией испепелил, я бы не вынес труда.
335 Чтоб отвечали стихи твоим великим деяньям,
Цезарь, тебя воспевать должен великий талант.
Я ведь пытался и сам, но понял, что неспособен,
Что святотатством могу славе твоей повредить.
Я возвратился опять к легкомысленным юности песням,
