Донат рос в спецучреждении — государственном детском доме, где после 7 лет дети распределялись по обучающим классам согласно способностям, установленным при тестировании. Он попал в IT-технологии, потому что с двух лет без труда мог справиться с сенсором лучше других детей. IT-направленность особенно контролировалась специальными службами, и по запросу тот или иной ученик передавался на службу в государственных интересах. Стране было выгодно брать детей из детдома, чтобы за ними не стояло так называемых «лишних глаз» в виде родственников и родителей. Так и на Доната пришёл запрос на работу в AEC. Очень быстро из обычного программиста он стал руководить серверной. Никто не мог так легко интуитивно предвидеть потенциальные опасности, хакерские атаки и другие проблемы в работе системы, никто не мог с такой лёгкостью взломать любую АВС (антивирусную систему). Сотрудник проходил службу под грифом «секретно». Информация о нём была недосягаема в общедоступных источниках. Не было идеальнее кандидата при таком исключительном складе ума с параллельным диагнозом смыслового барьера. При такой профессии — это просто находка.
Внешне красивый, голубоглазый невысокий блондин с длинными волосами, спортивного телосложения был не очень прост в общении. К нему коллеги обращались только в исключительных случаях, предварительно зная, что это ничем для них не закончится, и они снова уйдут без результата либо с двусмысленным ответом. Донат излучал внутреннюю энергию. Людям казалось, что он сейчас взорвётся или выпрыгнет в окно, потому что находился в слишком замкнутом пространстве; пообщавшись, напротив, удивлялись холодному спокойствию, немногословию и выдержке. Многие вставали и уходили, не договорив, потому что он просто давил их взглядом, без слов доказывая их уязвимость на его фоне. У него не было друзей, потому что в них он попросту не нуждался, удовлетворяясь высокой, но зато реальной самооценкой. Естественно, речи о смысловом барьере не было. Просто очередной психотерапевт, не выдержав напряжения, поставил в карте диагноз, чтобы побыстрее избавиться от гнетущего напряжения и чтобы к нему потом не было вопросов. Однако диагноз имел место быть, хотя и формально. Донат даже был рад, что его наниматели думали именно о его смысловом барьере, не зная истинной силы духа. Да и незачем… Должно же хоть что-то оставаться втайне в его и так открытой для некоторых людей кристальной биографии.
