Твою ж акаду!..
Неужели он так лечится?..
Когда кабан поднял голову от иссохшей мумии, Эш понял, что так оно и есть.
Шкура кабана стала целой. И, кроме того, она меняла цвет на огненно-рыжий, а потом и вовсе стала огненной. Глаза чудовища раскалились еще сильней. Он мотнул головой, и зеленую траву в десятке метров вокруг выжгло пламенем, разошедшимся в стороны. Из пасти монстра вместо обычного рева вырвался гулкий низкий рокот.
И смотрел он сейчас только на Эша. Огромный огненный дух в теле дикого кабана — на хрупкого бронзового юношу. Потому что только в нем видел противника.
Ударив копытами в землю, хозяин еще раз воинственно протрубил и устремился на своего врага.
Он мчал по полю, с хрустом и шипением опаляя траву у себя под ногами. Эш едва успел отскочить в сторону. Одна штанина у него вспыхнула, и, обжигая ладонь, он спешно сбил пламя с колена.
Гневный окрик Дагана заставил парня поднять глаза на смотровую площадку. И он увидел, как два дюжих стражника пытаются подтащить к перилам упирающегося Хэна.
Эш рассвирипел. Отбежав ближе к стене, он развернулся к борову, готовому у новой атаке. И швырнул ему в морду маленький клинок, оставленный ему Хэном.
Когда-то ворон сказал, что если вложить много сил в обычную легкую стрелу, таким выстрелом можно сломать дерево.
Настал момент это проверить.
Эш влил в клинок всю энергию, какую получил от убитого дингира. Нож вонзился кабану в мягкое нежное рыло и потерялся из виду в кровавом потоке, хлынувшем из раны.
Гигант взревел, содрогнулся всем телом, всколыхнулся матерыми складками и ринулся на обидчика.
— Эш!.. — прозвенел над полем испуганный голос Шеды.
Он даже не вздрогнул, не обернулся, уставившись на мчащегося прямо на него хозяина, ощущая накатывающую от огненного монстра волну жара. И только когда этот жар стал нестерпимым, а окровавленное рыло очутилось всего в нескольких шагах, Эш со всех сил отпрыгнул в сторону.
Кабан промчал мимо, роняя снопы искр, и с визгом и ревом проломил своим телом крепостную стену под смотровой площадкой.
Камни со скрежетом зашевелились, раздвинулись, как если бы крепость решила вдруг вздохнуть. Жрецы, роняя выскользнувшую из рук чашу с ритуальной кровью, заголосили. Две фигуры в белых туниках свалились вниз. Стражники, обступив своего господина, схватились за перила. Деревянный помост затрещал, ломаясь сразу в нескольких местах. Правая часть внезапно вспыхнула от пламени хозяина, и люди с загоревшегося островка бросились к центру.
