Кэн Ватабе никак не мог понять, почему его воины слушают эту подлую тварь, а его словам не верят. Он бесконечно твердил им о том, что его жена Аюми — это на самом деле демон, который убил всю его семью, а он сам должен был сейчас совершить правосудие!
Но подданные не внимали его речам. Лишь молча переглядывались между собой, когда самурай разъярённо бранился на них и обещал казнить тех в ближайшее время, если его не отпустят.
Общим решением его заточили в темницу до выяснения всех обстоятельств этого ужасного преступления...
Так прошло шесть дней, за которые его безумие заиграло новыми красками: все люди вокруг, поклявшиеся в преданности, на поверку оказались приспешниками демона! И Кэн Ватабе был бы счастлив видеть их всех, посаженных на колья вдоль главной улицы города!
О да! Он бы проезжал мимо на коне и смотрел, как они корчатся от боли, истекая кровью. Как вороны клюют их глаза, а опарыши пожирают внутренности! При этих мыслях самурай тихо хихикал, пуская слюну. Голодом его не морили, но Кэн с того самого проклятого дня ни разу не притронулся к еде, пребывая в своих мрачных думах...
Жизнь его больше не интересовала. Лишь жажда мести давала смысл дышать и существовать.
Наконец на утро шестого дня к нему пришли. И не кто-то из воинов или слуг, а старый друг семьи и боевой товарищ Кииоши Андо. Седовласый мужчина, будто белая ворона, вошёл в мрачные своды тюрьмы и сразу же направился к камере Кэна. Сидя на циновке в позе лотоса, тот находился в состоянии медитации. Только она и спасала от гнетущих мыслей, которые медленно, но неумолимо пожирали разум Ватабэ в этих мрачных застенках.
Ровесник самурая встал у клетки, и пристально вгляделся в осунувшееся лицо друга. Пытался понять, правду ли ему сказали слуги, на самом ли деле этот человек является виновником той страшной трагедии, что потрясла весь город. Любящий отец, так жестоко расправившийся со своими детьми в порыве гнева!
На корню обрубивший свой род...
Лицо заключённого было омрачено печалью — осознал своё злодеяние? Или это тоска по безвременно ушедшим родным?
Кииоши сам находился в таком же состоянии, оплакивая его детей, которые тоже были ему как родные. Раз в пол года он навещал их и привозил разные диковинные штуки, которые, к его удивлению, со временем уже больше не вызывали бурю эмоций у шустрых детишек. Портовый город, в котором они жили, сам собой был источником различных заморских товаров и украшений. Так что другу семьи Кииоши Андо приходилось проявлять свою любовь другими методами. Например, обучению кэндо или стрельбе из лука, чему детишки очень радовались.
