Субботнее утро после вчерашего ливня выдалось пасмурным, но все же иногда проскальзывало солнце. Из-за занавесок пробивался теплый луч, подбадривая меня и давая надежду, что сегодня будет лучше, чем вчера. Я улыбнулась в ответ солнечному зайчику, который заигрывал со мной, корча забавные рожицы на стене, и, аккуратно вздохнув, начала подниматься с кровати.
Я слышала как Джулия, уже проснувшись, тихо орудовала на кухне и иногда чертыхалась, готовя завтрак. “Потерпи, моя хорошая. Скоро рука восстановится, и я продолжу кормить тебя вкусными завтраками”, — улыбнувшись, тихо прошептала я, взяла свой спортивный костюм и вышла в зал.
Подруга, сосредоточенно нарезая помидоры для омлета, внимательно на меня посмотрела, словно проверяя мое состояние, кинула “привет” и продолжила свое обучение кулинарному искусству.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила подруга, пока я следовала в ванную.
— В полном порядке! — бодро произнесла я и, посмотрев на часы, остановилась: — Не опоздаешь? Тебе же к десяти в субботу.
— Все в порядке. Я сегодня к одиннадцати, — кивнула она и добавила, вытирая руки о кухонное полотенце: — Сейчас я помогу тебе переодеться и будем завтракать.
— Я сама попробую… — бодро ответила я.
— Не говори глупостей! Еще упадешь! — отмела она, подходя ко мне.
Как только я была приведена в порядок, мы сели завтракать, и я, наблюдая, как Джулия подкладывает мне в тарелку побольше творога, спросила:
— Какие у тебя сегодня планы?
— Энди хотел заехать за мной после работы, чтобы пообедать вместе.
— Замечательная идея! Сходите, развейтесь.
— Я вот думаю, может тебя забрать на обед? Потом погуляем по парку, подышим свежим воздухом.
— Нет-нет, — уверенно отказала я.
Мне не хотелось на выходных мучить подругу своим присутствием, но видя решительный настрой Джулии добавила: — Генри не рекомендовал часто выходить на улицу, особенно при сырой погоде. Опасается осложнений в виде простуды. Сказал, что после такой травмы это распространенное явление.
Джулия, считая Генри непревзойденным авторитетом, настаивать не стала, да и мне нечего было скрывать.
— Чем ты займешься?
— У меня планов громадье! — бодро произнесла я. — В двенадцать Бесси обещала зайти с конспектами, и мы будем учиться.
— Что у тебя там с универом вообще творится?
— Не хочу брать академку. Я звонила Барбаре Стивенсон, она пообещала поговорить с деканатом и преподавателями, чтобы отсрочить зимние экзамены на февраль.
— Ты жаловалась на головные боли. Смотри не переусердствуй. У тебя все-таки сотряс неслабый был.
