— Барретт знает о случившемся?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Я не спрашивала. Знаю только, что сестре Лат рассказал. Нари звонила мне из Сингапура с пожеланиями скорейшего выздоровления.
При упоминании Нари Джулия немного напряглась, и я мысленно отругала себя, что затронула эту тему.
— Думаю, Барретт знает, — уверенно кивнула подруга и с металлом в голосе добавила: — Мог бы и навестить, засранец. Все-таки не чужие люди в прошлом.
— Не вижу повода. У него другие отношения.
— С той блондинкой, с которой он иногда появляется на светских мероприятиях?
— Ну да, с Мартой. Там все серьезно.
— Серьезность отношений всегда определяет Барретт. Сколько с ним баб в светских хрониках мелькало, — и Джули небрежно махнула рукой.
— Она уже несколько месяцев в его резиденции живет.
Я аккуратно выдохнула, но сердце все же кольнуло острой иглой — именно по этой причине я не хотела заводить разговор о Ричарде.
— Откуда инфа?
— Нари нечаянно обмолвилась.
— Ну совет им и любовь, — махнула она рукой.
— Да. Пусть он будет счастлив, — и мои пожелания были искренними.
— Я все-таки не понимаю, почему ты отправила Макса в Лондон, — недовольно произнесла Джулия, вновь возвращаясь к этой теме.
— Потому что так правильно. Я не хочу этих жертв ради меня. Не хочу давать ему надежды. Чем быстрее каждый из нас пойдет своей дорогой, тем лучше, — в сотый раз, устало, но терпеливо ответила я.
— Какие жертвы? Он тебя любит! В наше время это такая редкость!
— Я его не люблю…
— Вроде бы все нормально было… А тут какие-то Знаки, — скептически произнесла подруга, и я мысленно улыбнулась — значит в Крестик она поверила, а в Знаки нет. Я внимательно смотрела на Джулию и понимала ее негодование — ей очень хотелось, чтобы меня укутал заботой любящий человек.
— Надеюсь, я тебя не сильно загружаю… — виновато посмотрела я на нее.
— Еще раз скажешь такое, и я на тебя очень сильно обижусь! — зло произнесла подруга и уже более спокойным тоном добавила: — Я просто и правда не понимаю, почему ты так поступила.
— Знаешь, — задумчиво произнесла я. — Это сложно объяснить, но пока меня кружило в машине, в моем сознании все перевернулось.
— И тогда ты поняла, что не любишь Макса?
— Нет. Не сразу, — покачала я головой. — Сначала был страх смерти, чувство конца. Выброс. Коллапс. Но потом… после… когда я начала осязать реальность, пришло осознание, вернее, даже знание, что я не люблю Макса. Я вдруг на мгновение очень ярко и отчетливо увидела себя и свою жизнь со стороны. Не было в наших с Максом отношениях искры божьей, как сказала бы Эльза, — грустно улыбнулась я, и в комнате повисла тишина.
