“В конце концов, я танцую с самой хозяйкой этого вечера, что со мной может произойти?
Дружеская атмосфера. Я в длинном закрытом сарафане, а не в короткой тунике. Всё очень достойно!”
— Только ненадолго… — кивнула я, вставая со своего стула, и, поправив шаль, пошла за доньей Долорес.
Все что происходило потом можно было назвать одним словом — экспрессией. Всеобщий задор, танцующие женщины в ярких нарядах, неповторимый испанский мажорный лад, разливающаяся по моим венам сангрия, горделивый прогиб спины, плавный узор рук — все это соединялось во мне воедино и давало совершенно колоссальный и неожиданный результат. Казалось, тело в этот момент переплеталось с испанской гитарой и занималось с ней любовью, а я уже была не Лилит-Евой Харт, а кем-то совсем другой — босоногой цыганкой, танцевавшей на центральной площади у фонтана.
— У вас хорошо получается! — между тем подбадривала Долорес, танцуя напротив меня, пока я старалась копировать ее движения.
Уже чувствуя ритм и понимая, что куплет подходит к концу, я, на секунду закрыв глаза, сделала очередной оборот, а мои волосы вместе с юбкой вихрем закружились в унисон моим движениям, обвивая меня, словно лепестки цветка. Накинутая на плечи шаль превратилась в алые крылья, и я, в такт последним аккордам, щелкнула пальцами словно кастаньетами, когда почувствовала на себе чей-то взгляд.
Я резко обернулась и застыла — у входа в ресторан стоял Ричард со спокойным выражением на лице, что вместе с плотно сомкнутыми губами говорило о его недовольстве, а рядом с ним стоял Назари — небрежно засунув руки в карманы, он не скрывал довольного вида и улыбался во весь рот.
“Чёрт! Дежа вю какое-то!” — пронеслось у меня в голове.
Я натянула на себя приветливую улыбку и пошла к Ричарду, стоявшему в окружении группы мужчин, среди которых были и незнакомые лица.
— Несравненная Лилит, — протянул Назари, как только я приблизилась к ним.
— Добрый вечер, — поздоровалась я со всеми, но поцеловала только Ричарда.
Потянувшись на цыпочки, я прикоснулась губами к его скуле и встала рядом, тем самым показывая, что больше никому не дам себя обнимать и целовать. Мужчины не возражали, лишь хвалили меня и других за красивый танец, а сзади уже напирала хозяйка, приглашая гостей к ужину.
Судя по тому, что Лола с распростертыми объятиями пошла к Назари, а тот, поцеловав ее в лучших иберийских традициях, начал с ней светский разговор на великолепном испанском, они знали друг друга. Как только ритуал приветствия был завершен, Назари поцеловал и Терезу, и гостей, подошедших поприветствовать мужчин, а потом посмотрел на меня. Я сильнее прижалась к плечу Ричарда, а араб лишь улыбнулся, но не стал ни на чем настаивать или как-то комментировать.
