— Как Ромео и Джульетта, только со счастливым концом, — грустно улыбнулась я.
— Когда дедушка ворчит, мы иногда пугаем его “Влюбленными из Теруэля” и тогда он успокаивается, — усмехнулась Тереза.
— Влюбленные из Теруэля?
— Испанские Ромео и Джульетта. Реальная история, кажется, тринадцатого века, — пояснила Кармен.
— Как интересно, — поддержала я беседу, а она, увидев любопытство на наших с Авророй лицах, начала в подробностях рассказывать о печальной судьбе влюбленных.
— Жарко сегодня, — произнесла Лола, сделав очередной глоток “ларго” и, несмотря на прохладу в салоне, достала из сумочки веер. Распахнув его с элегантностью грандессы, она начала вальяжный ритуал, и я улыбнулась — еще одна красивая традиция испанских женщин.
Я завороженно рассматривала богатый ажурный аксессуар, вышитый голубым шелком, а она, поймав мой взгляд, кивнула.
— Подарок моей младшенькой доченьки на день рождения, — с любовью в голосе произнесла она.
— Очень красивый веер. Добавить кружевную мантилью, и можно позировать придворному живописцу Гойе или Алисалю.
Долорес растянула губы в улыбке, отмечая комплимент, а Аврора, сидевшая на просторном диване с буклетом “гид по Испании”, добавила:
— Тонкая работа. Я видела в одной из лавочек в Малаге шикарные платки с вышивкой такой же техники.
— Мантон-де-манила, — кивнула Донья Долорес.
— У мамы этих шалей не счесть! — усмехнулась Тереза, а Лола пустилась в увлекательный рассказ о том, что ее мама, как и сама она, большая любительница этого красивого аксессуара.
— Я вам непременно подарю по платку, — произнесла она, выставив руку в красивом жесте и, судя по ее тону, возражения не принимались.
Самолет начал идти на снижение, когда я услышала тихий, но встревоженный голос Авроры, отвлекший меня от мыслей:
— Куда мы приземляемся? Разве не в Малаге, откуда вылетали?
— По расписанию в аэропорт Гибралтара, — ответил все это время молчавший Макартур, и Кармен в подтверждение его слов кивнула.
Аврора ничего больше не сказала, но, поймав ее встревоженное состояние, я повернулась к иллюминатору.
Я внимательно присмотрелась к мысу, куда мы приближались, к серому длинному полотну с ярко-белыми указателями, и ахнула от удивления — единственная взлетно-посадочная полоса уходила в море.
— Должно хватить, — послышался спокойный голос Макартура, и я, бросив на него быстрый взгляд, улыбнулась, отмечая, что он хотел успокоить не на шутку встревоженную Аврору.
Как и сказал Макартур, полосы нам хватило, чтобы приземлиться, но когда я увидела в иллюминаторе, как мы заворачиваем у края взлетно-посадочной полосы, тоже немного испугалась, что сейчас джет пойдет под воду.
