– Я выйду в коридор, – решительно поднялась Света.
– Сидите, – усадил ее врач. – Здесь удобнее…
Представившись зачем-то Сергеем Леонидовичем, он начал беседу о суставах да костях – совершенно пустая для Светланы тема. Но его умиротворенный тембр заставил ее расслабиться и мысленно отвлечься.
И все закончилось бы вполне благополучно для травмированной, если б врач зачем-то не поднял её ботильон.
– С ногой ничего страшного, даже вывиха нет. Растяжение незначительное и только. Но вот с обувью… Похоже, ее песенка спета.
Света ощутила, как ее щеки вспыхнули публичным позором. Зачем же во всеуслышание? Кто-то хихикнул, кто-то монотонно произнес:
– Как можно в такой жути ходить в офис?
И никто здесь не поймет, что она только первый раз две недели назад получила нормальную зарплату и успела отдать долги, накопленные за тот месяц, который провела в поисках работы. Пусть эти деньги занимала Лена, но Свету очень тяготила мысль о том, что сестре они могут в любой момент понадобиться. А хождение пешком в банк и обратно, что составляло около сорока минут, другим делом закончиться не могло. В этом коллективе этого никто не понял бы.
Заметив Светино смущение и ехидство окружающих дам, молодой врач посмотрел на нее, достал из своего ридикюля эластичный бинт и громко спросил:
– Как вы работаете в этом зверинце? Такие оскалы разве что из волчьей пасти увидеть можно. А ваши туфли, моя дорогая, – обернулся он к Анне, – тоже явление временное. Хоть и брендовое. Потому что это всего лишь вещь. Ведь когда ломается вещь – это мелочь, чего не скажешь о душе, в которой нет ни капли сочувствия.
Пусть даже себе в минус, но Света не смогла сдержать улыбки, и ее ничуть не смущало предвидение дальнейших событий.
Оставив записку с названием мази на ее столе, врач попрощался со Светланой и вышел из кабинета.
– Хромоножка и Костыль, – пропела ехидно Эльвира ей на ухо. – Прекрасная пара!
Посчитав стервозную фразу бредом, Света проигнорировала попытки той распалить конфликт.
– Люди совершенно разучились сочувствовать, – уже в коридоре сказал врач медсестре. – Сколько девиц сидели в кабинете? И только одна не видела эту картину забавной. Мы погибнем! Нет, уже погибаем от нежелания быть милосердными. Все на одежку смотрим. Жутко. В каком обществе будут расти наши дети? Чем дальше, тем хуже…
– Потёмкина, зайди ко мне! – услышала она голос Дарины из своего кабинета и немедленно повиновалась.
Начальница небрежно бросила на край стола пачку каких-то бумаг.
