– Свободные места есть? – в зияющую дыру дверного проёма из коридора внешнего мира выглядывал молодой мужчина. Худощавый, бледный, чуть выше среднего роста (может одного с Дэниз) и неопределённого возраста (двадцать? Двадцать пять?). Спортивная куртка, тонкая лыжная шапочка и большая дорожная сумка через плечо. Типичный представитель из класса вечных пилигримов.
– Да есть! Ещё два места! – как ни странно, но первым отозвался Мэттью, неожиданно оживившись и подав свой звонкий голосок компанейского корефана.
– Замечательно. – улыбнулся юноша, подмигнув ребёнку и уже протискиваясь внутрь, подобно очередному безумному Шляпнику, ошибившемуся с выбором нужной двери. – Мне как раз нужно одно.
На какое-то время в купе воцарилась гробовая тишина. Ну, почти гробовая, если бы не звуки, издаваемые движущимся поездом и новым попутчиком во время его энергичных манипуляций с обустройством на новом месте. А так, даже мамаша перестала громко сопеть своим острым птичьим носом.
Мнимая передышка? Несколько минут, чтобы успеть определиться в пространстве, в случившемся и в возможном предстоящем? Дэниз не знала. Честно.
Слишком много всего произошло. Она банально не успевала взять под контроль собственный разум, не говоря об окончательном возвращении в обыденную реальность. Во-первых, чтобы это сделать, ей строго-настрого нужно запретить самой себе смотреть на попутчика в чёрном, пусть даже периферийное зрение задевает его образом с нацеленным прямо в её лицо неумолимым взглядом непримиримого завоевателя. Не смотреть, не видеть и… не вспоминать! Гнать от себя всеми возможными и невозможными способами любое ложное желание вернуться в этот сумасшедший вихреворот из мнимых видений, неконтролируемых ощущений и несвойственных ей эмоций.
Да, ему как-то удалось вскрыть в ней всё это практически за считанные мгновения и едва не невинными жестами-прикосновениями пальцев и губ, взглядом и голосом. Но это же не значило ровным счётом ничего, разве что малейшей вероятностью, что он там какой-нибудь гипнотизёр-менталист. И где гарантия, что оное не являлось побочным эффектом всё того же синдрома попутчика? Если многим свойственно развязывать свои языки перед абсолютно незнакомыми для них людьми, то почему тоже самое не может произойти с тем же телом и его скрытыми психофизическими возможностями? Она и без того волновалась из-за этой поездки далеко не первый день, а тут такой ядрёный коктейль из дичайших ситуаций и совершенно ненормальных вещей.
