Так что, если и нужно было принимать какое-то разумное решение по поводу незамедлительного ухода из этого купе, то лучше сделать это прямо сейчас… пока ещё не слишком поздно.
– Вы просто его слегка обидели, но уж никак не дали понять, насколько вам отвратительно его соседство. Разве после этого он от вас отсел? – брюнет сдержанно усмехнулся (или скорее «осторожно»), на этот раз усмирив свои замашки надменного франта на целых девяносто процентов. Никакого циничного превосходства или же благосклонного поведения милостивого господина, снизошедшего к своим смертным вассалам. С одной стороны, это немного понижало градус раскалённого вокруг них воздуха, но с другой – вызывало не меньшую настороженность с совершенно нежелательной реакцией. А Дэниз ой как сильно не хотелось менять к нему своё сложившееся отношение. Уж больно глубоко он её подрезал своим последним садистским манёвром с Полом Гилмором. Поэтому, пусть уж остаётся там же, где и находился всё это время до сих минут, и по возможности молча…
Правда, молча почему-то получаться не желало.
– А по-вашему, лучше дойти до крайности, оскорбить человека прямо в лицо, да ещё столь грубыми и далеко не благородными методами? По-другому никак нельзя было это сделать? – как ни странно, но сильное волнение из-за пережитого и переживаемого не слишком сбивало голоса и не вынуждало прятать голову в песок.
Да, она всё ещё его боялась (и это даже слабо сказано), но как раз данный страх и помогал ей подбирать слова, в попытке защититься ещё до того, как ему придёт в голову сделать что-нибудь эдакое и вон выходящее именно с ней.
– Я ведь уже говорил, что прямолинейность – непозволительная роскошь для большинства людей.
И снова ей становилось не по себе под изучающим сканером его всевидящих и через чур глубоко заглядывающих синих глаз. Как бы он не пытался сейчас держать своих раскормленных демонов на самом коротком поводке, свою истинную натуру искушённого Дьявола прикрыть он уже ничем не мог. Да он особо и не старался. Всё так же смотрел на неё, изучал любое промелькнувшее на её лице и во взгляде эмоциональное изменение и, в принципе, всё. Никаких лишних либо резких телодвижений, как и тех же конкретных намёков в произносимых им словах и в том же визуальном наблюдении со стороны. По крайней мере, глазами он её не раздевал и до пошлых тем не опускался. Пока что.
В любом случае, ничего хорошего данное соседство не сулило. Либо перед ней сидел настоящий псих (у кото там напрочь отсутствует чувство страха, кажется, у социопатов?), либо самая обычная защитная маска от внешнего мира. А может какой-нибудь чокнутый экстримал, для которого не писаны ни правила человеческой морали, ни какие-то иные общепринятые нормы этического поведения среди подобных тебе людей. Ведь даже огромные цифры на личных банковских счетах не снимали ни с кого ответственности за содеянные преступления или же высказанные в чей-то адрес оскорбления. Никто же не запрещал тебе оставаться человеком, в какой бы ситуации ты не оказался и с кем бы тебя не свела та же судьба. А то что он мог себя вести прилично, сдержанно и даже без ноток пафосного превосходства, Дэниз нисколько в этом не сомневалась. Вопрос в другом, хотел ли он этого сам? И насколько хватит его хорошего поведения наедине с ней?
