Она не могла бегать с той же скоростью, хотя бы потому что ее ноги были чуть ли не в два раза короче, она не могла прыгать на такую же длину, она не могла столько же раз отжаться или подтянуться, и все ее «промахи», конечно же, обсуждались в уничижительном и насмешливом тоне ее однокурсниками.
Ей было до жути обидно и казалось несправедливым. Ведь для женщины ее показатели были даже выше нормы, но это никем не принималось во внимание. Она была хуже других студентов на курсе, и точка.
Преподаватель хоть никак и не комментировал ее «неудачи», но и не запрещал парням зубоскалить на ее счет. Впрочем, Есения отметила, что, если какой-то другой студент был в чем-то слабоват, на его счет прохаживались точно так же, поэтому она не могла вменить им в вину, что они «мстят» именно ей.
Зато Джойс блистал. Казалось, нет ни одного упражнения, ни одного физического действия, которое было бы ему неподвластно. Причем выполнял он их не просто хорошо, а, черт возьми, виртуозно. Его движения были похожи на художественные произведения, настолько они были отточены и грациозны. Стоя в сторонке и дожидаясь своей очереди, Есения отчаянно завидовала тому, как великолепно он владеет своим телом. Он не был самым мускулистым или самым высоким, не казался самым сильным, но все задания выполнялись им играючи, и девушке казалось, что дело тут совсем не в физической подготовке, а в его уме. Он умел так использовать свои не самые выдающиеся характеристики организма, что оставлял других далеко позади.
Даже когда, после выполнения сложнейшего акробатического трюка на перемещающихся брусьях, он шел по спортзалу к своему месту, перебрасываясь шутками с другими ребятами, то производил неизгладимое впечатление. Его, кажущаяся ленивой и небрежной, грация хищника демонстрировала минимализм и лаконичность движений. Ничего лишнего, но все — великолепно: уверенно, точно, изысканно.
«Наверное, если бы я освоила эту науку…» — подумала было Есения, но вдруг разозлилась на саму себя. Неужели она восхищается им? Неужели она находит в нем что-то положительное? Конечно, у него есть определенные достоинства, но по большому счету это человек, совершенно лишенный человеческой теплоты. Он машина, которая умеет хорошо рассчитывать, робот, компьютер. Она бы не удивилась, если бы узнала, что и свои движения он тоже рассчитал и математически выверил. Может быть, из него и получился хороший командир, но неужели лидеру группы не нужно быть чутким и понимающим? Не нужно уметь быть снисходительным к недостаткам других? Неужели командиру не обязательно видеть в подчиненных живых людей?
