Я вообще «люблю» Москву, но сегодня особенно. Всех моих коллег заселили, а меня, нахрен, нет. Вышла какая-то накладка, и номер, в котором должна была жить я с какой-то теткой, все еще занят. И все бы ничего, но через час мне нужно было быть в конференц-зале и слушать речи руководства о том, как вся страна хочет пить именно наш чай, но не имеет такой возможности потому что у них самые убогие торговые представители.
– А где у вас дамская комната? – спросила я у блондинки с губами.
– Что?
– Дамская комната?
– Не поняла…
Я чуть не выругалась матом и сказал на тон громче:
– Горшок где?
Лицо блондинки исказила гримаса, в переводе означающая: «Фи-и-и, деревенщина». Потом она закатила глаза и ответила сквозь зубы:
– По коридору до конца, дверь слева.
– Привет, детка! – мне навстречу шел Саша, коллега из нашего региона. Я его слегка недолюбливала, похож на египетского кота, Сфинкс, или как эта порода называется. Знаете, такое лысое оно, лежит на диване, смотрит на вас свысока, как на рабов. И думает, что он красив. А у самого морда в морщинах, между ног морщинистый мешок с яйцами и абсолютно гладкий мерзкий крысиный хвост. Вот так выглядел Саша, клянусь. Хвоста правда не было. Но лысая голова морщинилась при разговоре так, что шарпей просто отдыхает.
– Как дела, детка?
Детка, бл…ь. Итак бесил, а сегодня особенно.
– Нормально, номера на меня не хватило. Жду, когда освободится.
– Засада, – равнодушно посочувствовал он.
– А с кем будешь жить? – спросил он.
– Понятия не имею, – пожала я печами и пошла по коридору. А про себя подумала лишь бы не с Мариной.
Когда мне наконец дали номер, уже началась конференция. Я пообедала со всеми в ресторане при гостинице, пока вещи оставались на ресепшене. Затем все отправились в зал слушать приветственные речи, а я заселяться. Брючный костюм был помят так, будто его выжимали руками и высушили комком, не расправляя.
– Сволочи, ткань говно, – прокомментировала я.
У меня был выбор: идти в чем приехала, и тогда я буду «слегка», «совсем чуть-чуть», выделяться на фоне всех коллег в зале. Либо гладить костюм и опоздать минут на тридцать-сорок. А так как Женька раздраженно шипел, чтоб я «не копошилась» долго, я приняла решение идти как есть.
Наградой за мучения стал тот факт, что в номере я буду жить одна. Это ли не чудо, Аллилуйя! Но минус был в том, что в этом крыле поселили руководство, то есть в моем номере ни побухать, ни пошуметь. Зато посижу со всеми и свалю по-тихому, когда захочу. Не нужно будет намекать подвыпившим коллегам с лысой башкой, что пора бы свой фараоний зад уносить из номера.
