- Линдси, тварь ты ёбанная! Я хочу жрать! Почему ты мне не отвечаешь? - гулкий папин голос вырвал ее из изнеможенного сна.
Еды не осталось, но она не могла сказать об этом папе. Он сказал бы, что это ее вина, и обвинил бы ее в том, что она съела все это или недостаточно заботилась о нем, чтобы обеспечить достаточный запас продуктов в холодильнике и шкафах. Он неоднократно заявлял, что ее маме было бы стыдно, если бы она знала, что Линдси позволяла своему папе чахнуть от голода. Папа разглагольствовал о том, что Линдси была неудачницей из-за того, что так и не научилась готовить его любимое блюдо, жареного молочного поросенка, пока она больше не могла терпеть оскорблений и не падала на пол, ослабев от его тирады.
Может быть, она что-то упустила. Она, пошатываясь, прошла на кухню, ее конечности все еще были тяжелыми от сна. Она распахнула все шкафы и ящики в поисках спрятанных крошек. Там не было ничего. Она упала на колени, обхватила голову руками и зарыдала.
- Принеси мне хоть немного чертовой еды, ты, тварь малолетняя! - папины крики проникли в ее страдания. - Ты бесполезная! Свинья! Шлюха! Пизда! - cлезы Линдси капали сквозь пальцы в открытый ящик и капали на блестящую сталь мясницкого ножа, которым не пользовались с тех пор, как была жива ее мама. - Тебе лучше поискать, что бы мне дать, или я буду трахать тебя в задницу, пока у тебя кишки не вываляться! Линдси!!!
Линдси вскочила и схватила нож. Лезвие было острым. Она поплелась вверх по лестнице, крепко сжимая в руке нож. От вони, как всегда, у нее закружилась голова. Толкнув дверь, Линдси увидела мерцающий в темноте свет телевизора.
- Где моя чертова еда?
- Её больше нет, папочка. Ты съел все, что у нас было, потому что ты - прожорливая сука, - oна подкралась ближе к кровати с ножом за спиной. - Но, у меня есть кое-что еще, что можно дать тебе.
Покрытое пятнами лицо папы покраснело от ярости. Он откинул простыни и повернулся, чтобы сесть.
- Ты сука! Ты не можешь так со мной разговаривать.
- Да нет, вообще-то могу, папа. Ты отвратителен. Ты жирный неряха. Твой член как червяк, и ты воняешь! - теперь она была так близко к кровати, что чувствовала исходящий от него жар.
Когда папа бросился к ее руке, Линдси быстро атаковала ударом ножа вниз. Кончик лезвия пронзил его макушку. Кровь хлынула из пореза, когда она выдернула его обратно. Папины глаза закатились, а язык неуклюже вывалился изо рта. Линдси воткнула лезвие ему в щеку. Из его горла вырвался пронзительный вой. Его рука нащупала оружие. Линдси билa его по лицу снова и снова, пока прокол на щеке не превратился в широкую рану, обнажив его гнилые зубы.
