Запекшаяся грязь неуклонно накапливалась с тех пор, как умерла ее мама. Она набила булочку всем, что смогла найти: заплесневелым сыром, зеленой ветчиной и каким-то просроченным майонезом, который забродил и приобрел цвет мочи. Линдси шлепнула булочку на немытую тарелку и взбежала по лестнице в папину спальню.
Она почувствовала его запах еще до того, как открыла дверь. Из-под нее доносилось его спелое зловоние. От него воняло еще хуже, чем от бутерброда.
- Я уже здесь, - сказала она, поворачивая ручку.
- Ты что, тварь ёбанная, хочешь, чтобы я тут с голодухи подох, - сказал папа.
Он лежал в постели, опираясь на дюжину подушек, измазанных остатками старой еды. Простыня была испещрена таким количеством сигаретных ожогов, что походила на лунный пейзаж, усеянный кратерами от метеоритных ударов. По телевизору показывали эпизод какого-то ток-шоу, в котором парня два года обманывала его девушка. Она притворялась транссексуалкой, но использовала страпон, когда они занимались сексом. Парень выглядел явно расстроенным.
- Это не моя вина. Учитель задержал класс, - захныкала она.
- Тебе не следует ходить в школу. Тебе следует оставаться дома и присматривать за мной. Это преступное пренебрежение родителем с твоей стороны, сволота ты паскудная.
Папа глубоко засунул указательный палец в ухо и извлек золотой самородок, который вытер о свою голую грудь.
- Мы пытались это сделать, папочка, и школа послала за мной инспектора.
Это был худший месяц в ее жизни, когда она ждала папу днем и ночью. По крайней мере, когда она ходила в школу, она могла притворяться почти нормальной, хотя большинство детей видели ee насквозь. Она убедила папу, который был не слишком умен, что правительство изменило школьный календарь на триста шестьдесят пять дней в году, чтобы конкурировать со всеми китайскими учениками. В выходные и праздничные дни она бродила по парку и наблюдала, как играют маленькие дети. Они визжали от восторга, когда носились вокруг, и она задавалась вопросом, каково это - иметь нормальное детство.
Она положила тарелку на его похожий на валун живот. Папа схватил бутерброд и запихнул его в рот. Его челюсть расслабленно двигалась, и он глотал куски едва пережеванной пищи, которая дергалась у него в горле, как рыба, проглоченная пеликаном. Через несколько секунд сэндвич исчез.
- Немного суховат, но сойдет, - проворчал он, прежде чем обсосать пальцы.
- У нас кончилось масло, папочка.
Папина липкая рука схватила ее за руку. Она поняла, что слишком долго слонялась без дела, загипнотизированная этой ненасытной демонстрацией. Другой рукой он откинул простыню. Его член затерялся в складках (покрытых коркой и волдырями) покрасневшего паха и запутался в лобковых волосах.
