Ричард, категорически не желая выдавать врагу их тайн, да к тому же еще сознающий необходимость поддержать друга, уверенно коснулся ладонью его плеча, слегка сжимая.
— Просто хотелось узнать, как сохранить тебя в состоянии постоянного несчастья, — хладнокровно сообщил он и, хмыкнув, легко пожал плечами, — При взгляде на тебя почему-то в голову приходит именно это определение.
Действительно пострадавший, действительно преданный и побежденный не так давно Чеслав помрачнел, и попытался вернуть бразды правления в свои руки. Руководить беседой, управлять ей, направлять в нужное русло, при этом не поднимаясь из шезлонга ему казалось нетрудным.
— Ну, почему же… — рыжий изо всех сил старался говорить как можно более расслабленно, — Не так уж и печальны мои дела, Рене. Вот, например, не так давно я отобрал у Виктора сына…
— Это ложь! — Вик, который доселе хранил поистине олимпийское терпение, но таких намеков вынести просто не мог, так и вскинулся, — То, что ты сделал с Адрианом… ты мерзавец, но сын все еще со мной, здесь, в замке, и тебе я никогда его не отдам! Даже не пытайся…
— Не пытаться что? — Чес сузил глаза, насмешливо созерцая экс-помощника, — Мальчик принадлежит мне, Вик. В нем моя кровь, он — мой кровный сын, мой, а не твой. Ты теперь можешь полагаться… скажем, приемным родителем. Я даже разрешу ему жить с тобой! До поры.
Ответить Виктору, да и прочим, возмущенным сверх меры защитникам замка помешало неожиданно раздавшееся за их спинами злое рычание.
Обернулись одновременно, взирая на маленького рыжего волчонка с коричневыми подпалинами с нескрываемым изумлением; Чеслав потянул носом воздух и негромко, довольно расхохотался.
— Ну и ну! Волчонок показывает зубки! Да не кому-нибудь, а мне, своему отцу, своему создателю! Похоже, ты плохо воспитываешь моего сына, Виктор.
— Замолчи! — Вик, видя, что сын его, по-видимому, унаследовавший его вспыльчивость, готов броситься вперед, дабы разобраться с наглым оборотнем по-свойски, торопливо заступил ему дорогу, — Адриан, не вздумай! Он сильнее тебя, нам не нужны жертвы!
— Отправляйся в гостиную, волчонок, — Альберт говорил тихо, вполголоса, но очень ясно и четко. И совершенно непререкаемо.
Волчонок отступил, поджал лапу… и неожиданно обратился мальчиком — непонимающим, негодующим и явственно сердитым.
— Я никуда не пойду! — Адриан топнул ногой, — Почему он так говорит? Почему хочет отобрать меня у папы, я не пойду с ним!
— А я и не зову тебя, малыш, — рыжий приподнял подбородок, силясь заглянуть за спины защитников замка, — Живи рядом с тем, кого считаешь отцом, но помни и знай, что по твоим венам теперь течет кровь оборотня. Моя кровь.
