— Нейдр… — наконец неуверенно проговорила Альжбета, хмуря тонко выщипанные брови, — Мистический меч, способный отобрать силу у существа или человека, ею наделенного… Это единственный меч, о котором мне известно, если тебе нужен какой-то другой…
— Мне нужен именно этот, — Чеслав быстро улыбнулся, немного склоняя подбородок. Ему нравилось видеть, что его слушаются, и нравилось получать ожидаемый результат.
— Мне известно о нем немного, — женщина в раздумье покусала губу, — Фактически, я уже все сказала. Что именно тебя интересует?
— Меня интересует, где он находится и как добраться до него, — оборотень откинул голову назад, делая весьма расслабленный жест рукой, — Я знаю, что тебе это известно. Расскажи…
Альжбета подозрительно нахмурилась: внезапный интерес Чеслава к мифическому мечу был ей неясен. Сама же женщина, будучи по натуре весьма любознательна, предпочитала, прежде, чем предоставить требуемую информацию, сначала узнать, для чего она нужна.
— Зачем? — она немного повернула голову набок, — Что за дело тебе до этого меча, оборотень? Кого ты намерен лишить силы?
Рыжий негромко рассмеялся, поднимая руки и показывая, что сдается. Скрывать свои намерения он на сей раз смысла не видел.
— О, я совсем не собираюсь лишать кого бы то ни было силы! — он широко улыбнулся и, тотчас же напуская на себя вид безмерной печали, грустно вздохнул, — Лишь хочу защититься от такой попытки. Твой сын в последнее время совершенно распоясался, Альжбета — я уж и не знаю, куда скрыться от великого мастера…
— Не изображай передо мной невинность, — мадам ла Бошер сдвинула брови сильнее: собеседника своего она знала и могла не сомневаться, что если Антуан преследует его, то тот это заслужил, — Если ты идешь против моего сына — ты должен быть готов, должен знать, что он пойдет на все. И почему ты считаешь, что в вашем противостоянии я займу твою сторону?
Чеслав устало вздохнул и, взмахнув рукой, изящно коснулся двумя пальцами виска, глядя на нее с выражением бесконечного терпения мудреца к досужей глупости простых людей.
— Ты, должно быть, плохо слушала меня, Альжбета ла Бошер. Если ты не расскажешь мне того, о чем я спрашиваю — твоя долгая жизнь, наконец, оборвется… и даже не от моих рук. Боюсь, постоянные омолаживания организма не закалили твое сердце настолько, чтобы оно могло выдержать острый стилет точно в него, — он мягко улыбнулся и красноречиво указал взглядом на Виктора.
Ворас, моментально поняв намек учителя, легким движением вытащил из-за пояса один из своих кинжалов и, сжимая так, что, казалось, в любой миг готов был метнуть его в цель, продемонстрировал испуганно обернувшейся женщине.
