— Он слишком ценен, — голос, раздавшийся несколько сбоку, заставил оборотня, отвлекшись от своих мыслей, да и действий, удивленно покоситься на говорящего. Альберт, поймав его взгляд, спокойно улыбнулся.
— Пощади его… Че́слав.
Молодой человек медленно повернул голову в сторону мага и, немного склонив ее набок, быстро улыбнулся. Глаза его странно блеснули — Чеславу то ли нравилось, что ударение в его имени поставили на другое место, то ли нет.
— Хорошо, — негромко отозвался он и, вновь глянув на хранителя памяти, пожал плечами, — В его смерти резона для меня нет, — он пытливо вгляделся в противника, и улыбка его стала довольной, — И раз уж ты слишком ценен для мастера…
Татьяна, наблюдающая все происходящее с величайшим напряжением и, вместе с тем — с невольным интересом, возрастающим, казалось, все больше от слова к слову нового знакомого, растерянно покрутила головой.
— Но почему «Че́слав»… — пробормотала она, очень тихо, как ей показалось, однако же, для оборотня, обладающий воистину волчьим слухом, весьма различимо. Живо обратив внимание на новую собеседницу, он вежливо склонил голову.
— Потому, что это мое имя, мадемуазель. Че́слав Вилкас, к вашим услугам. Однако же, предпочитаю, чтобы меня называли Чесла́в, — в улыбке, цветущей на его губах, явственно отразилась насмешка, — К французской речи я с тех пор уже привык…
Девушка вздрогнула, непроизвольно сглатывая. Воспоминания о том вечере, о той страшной ночи, что она была вынуждена пережить, вернувшись в прошлое при помощи браслета, память о мимолетном знакомстве с человеком, тогда представившейся ей вымышленным именем, нахлынула на нее, заставляя снова ощутить трепет.
— Вы… — голос ее дрогнул, однако же, она попыталась скрыть это, — Вы тогда сказали… «Скоро все закончится». Вы… имели в виду не бал, да?
Чеслав удивленно хлопнул глазами. На лице его явственно отобразилась попытка вспомнить собственные слова, произнесенные три сотни лет назад.
— Я так сказал?.. — озадаченно переспросил он и, предпочитая не заострять внимания на этом вопросе, равнодушно пожал плечами, — Ну, что ж, вполне возможно. Не нахожу, увы, это чрезвычайно важным… Но сколько здесь разговоров! — он приподнял, было, раненую руку, дабы коснуться пальцами лба, однако, смог лишь чуть скользнуть ими по собственной щеке. Рана все-таки мешала ему полноценно двигаться.
— Вместо действий вы, я вижу, предпочитаете речи, — продолжал, между тем, оборотень, — И это при том, что господин граф по сию пору молчит, хотя и действий никаких не предпринимает… — он чуть ухмыльнулся. Намек на прозвучавшие некогда слова Анхеля, утверждавшего, что Эрик предпочитает пустую болтовню делу, был слишком очевиден, чтобы его могли не узнать все присутствующие, включая и самого вораса. Последний едва заметно дернул уголком губ, устремляя все внимание на молодого графа. Видимо, слова Чеслава с одной стороны не слишком нравились ему, коль скоро отражали его собственные, почти повторяя их, но с другой, именно поэтому перекликались с его собственным мнением, заставляя ждать реакции от блондина, ждать с большим интересом.
