А гринго на них на всех смотрит, будто голыми руками порвать готов.
— Подставил ты нас, гринго, — Пепе сказал.
А тот лишь смотрит злобно.
— Кабы вы палить не начали… — сквозь зубы сказал, как выплюнул.
— Заткнись, гринго! — Хавьер вспылил, револьвер вскинул.
Гринго тоже за свои взялся. Да только Пепе быстрее оказался. Из двух стволов пальнул, точно в грудь ему. Гринго назад отлетел, на спину упал. Мигель его сапогом тронул, головой покачал.
— Не по-христиански, — сказал, но сумки с долларами всё равно снял с него.
Пепе сплюнул, обрез перезарядил.
— Уходим, — только и сказал.
Священнику только напоследок двадцатку сунул, как пожертвование.
Из города выбрались, лошадей забрали, к границе рванули. Даже и не заметил никто, будто все неудачи вместе с этим гринго кончились. В Мексику переправились, только тогда отдохнуть встали и добычу посчитали. Вместо пятидесяти тысяч только пять оказалось, так что все мечты про гасиенду рассыпались вмиг. Но даже так — на десятерых улов богатый, и в обиде никто не остался.
Но как раз с той поры всё наперекосяк пошло, у всей банды разом. То лошадь чья ногу сломает, то змея ночью в сапог заползёт, то ещё что-нибудь.
Едут дилижанс почтовый грабить, так там вместо денег — открытки и бумажки, зато охраны куча. В городке каком-нибудь отдыхают, так обязательно кто-нибудь драку учинит едва ли не со всем городом. Прохожего какого ограбить пытаются — у того ни гроша с собой, только злоба да револьвер.
Пепе уже и в церковь ходил, да без толку. Кабальерос промеж собой шептаться стали чего-то, потом и собачиться начали, чуть ли не до драк. Месяц прошёл, второй, третий, добычу прокутили давным-давно, новой всё нет, все друг на друга волком глядят. Стало быть, новое дело нужно провернуть, да покрупнее.
Снова за речку отправились. В этот раз уже подальше, в сторону Форт-Стоктона решили идти, пустыней, от любопытных глаз скрываясь. Да только едва они границу перешли, буквально несколько миль проехали, увидел Пепе на скале вдали чёрный силуэт. Всадник, на чёрном коне, и хоть на фоне солнца всё чёрным кажется, но отчего-то виделось Пепе, что это по его душу гринго пришёл. Не успел показать никому, перекрестился только, как силуэт исчез, будто и не было.
— Ты видел, видел? — Хавьера в бок толкнул, на ту скалу показал. — Гринго там!
Но Хавьер только шляпу приподнял, прищурился.
— Шибко ты дурковать начал, хефе, при всём уважении, — сказал. — Не смешно.
Глянул Пепе на него, обозлился, коню его под ноги плюнул, да своему шпорами дал. Остальные только посмеялись да плечами пожали. Дальше двинулись.
