Каждый сгусток темноты был точной копией той чёрной дыры, что однажды чуть было не разорвала меня в мельчайшие клочья. Словно умея чувствовать чужое внимание, каждое такое пятно начинало под моим пристальным взглядом жадно пульсировать, пытаясь втянуть меня вовнутрь. Человек же, при этом, ощущал беспокойство и даже обострение своих болячек. А у меня неожиданно начиналась ломота в пальцах.
Тогда я понял, что намного правильнее будет так разговаривать с людьми, чтобы они перестали думать постоянно только о плохом. И я говорил с ними на самые разные темы, сам поражаясь тому, насколько гладко и правильно могу излагать несложные истины по-особенному успокаивающим голосом. Мне казалось даже, что не так важна тема разговора, как правильная интонация, уверенность и умение заставить слушателей следовать за своей мыслью.
И это работало! Чуть ли не на моих «глазах», тёмные пятна начинали съёживаться и распадаться на меньшие по размерам и не такие тёмные области, а люди чувствовали себя намного лучше, иногда даже уверяя меня, что ощущают, как болезнь покидает их насовсем. После нескольких таких случаев среди больных и начали распространяться слухи о том, что я владею даром исцеления.
Если бы не Славик, я бы наверное точно сошёл с ума и остался бы в этой больнице навсегда, блуждая с благодушной идиотской улыбкой по коридорам, и налагая руки на всех страждущих. Но его трезвости хватило на то, чтобы ограничить ко мне доступ кого ни попадя. И оставшиеся дни я провёл, сумев не перейти опасной черты, из-за которой разум уже не возвращается.
Когда меня вызвали в кабине к врачу и объявили, что я волен отправляться домой хоть сию секунду, я сперва не понял, чего хотят от меня люди в белых халатах. И даже прощаясь со своими товарищами, я до конца не понимал, что время моего заточения завершается, и я возвращаюсь обратно, в свою собственную нормальную жизнь.
А когда понял, то оказалось, что меня окружают стены моего собственного уютного и надёжного дома.
— Врач сказал, что тебе нужны тишина и спокойствие еще хотя бы пару недель, — с заботой устраивая меня в чистой постели, сказала жена. — Поэтому, я пока никому не сообщала, что тебя выписали. Отдыхай, как следует, набирайся сил.
— Какой ещё отдых? — искренне удивился я. — Наотдыхался уже. Хватит. Завтра с утра — на работу!
