Денис зависает на пару секунд, заметив что-то в шкафу.
- Верни кружевные трусы на место, – посмеиваюсь я, замечая, как он цепляет Дианкины «парадные труселя» и разглядывает их. – Они не мои!
- Прости, не знал. Я же только одни на тебе видел.
Качаю головой, смеюсь и понимаю, что сопротивление бессмысленно. Диана хоть и спалила меня перед Денисом – я же не хотела говорить, что заболела, но в итоге оказала хорошую услугу и мне, и себе.
Денис закинул что-то необходимое мне (по его мнению) в свой рюкзак, и судя по попытке прихватить кружевные трусы, у него странное представление об одежде, в которой отлёживается болеющая девушка. Я поднимаюсь с кровати, ощущая легкое головокружение, натягиваю джинсы и сажусь обуваться, опять начиная чихать в ту самую секунду, как склоняюсь над шнурками ботинок.
- Вот же горе луковое, – улыбается Денис, усаживается на корточки и начинает обувать меня, как нянька. Но я не могу соврать себе, что сейчас о лучшей няньке не могла бы и мечтать. Когда мы выходим на улицу, нас уже ждёт такси. Я запрыгиваю первая, а когда садится Денис, я облокачиваюсь на его плечо. Даже в тёплой, немного шершавой на ощупь куртке мужское плечо остаётся самым уютным местом для любой девушки. Не могу не согласиться с этим. Меня аккуратно обнимают, а ещё через пару минут я чувствую, как постепенно выхожу из реальности и засыпаю прямо в машине.
Денис
Я не имел права оставить её одну в таком состоянии. Диана не может нянчиться с Миркой весь день, а одна эта девчонка просто будет валяться в кровати и даже не подумает температуру померить. Думала, скроет всё от меня, а я про её простуду ничего не узнаю? Да как бы не так!
Волнуюсь за нею, искренне волнуюсь. Поэтому первым делом, когда приезжаем ко мне, я даю ей градусник, а она разбирает рюкзак и переодевается. Только сейчас замечаю, что захватил ту самую футболку с мультяшками, которая была на ней в день нашей первой встречи в Белгороде. Странно, что я помню это, обычно такие мелочи вылетают из головы уже через полчаса. А тут прошло уже полтора года, а я с приятными для себя эмоциями узнаю эту футболку.
Заглядываю в свой шкаф, думая, что и мне надо бы что-нибудь домашнее надеть, и первой вытаскиваю одну из своих многочисленных белых футболок. Но когда разворачиваю ее, сразу закипаю. Эти воспоминания в отличии от тех, что были в голове минуту назад, вызывают отторжение. И чуть ли не тошному. Отвратительная картина мгновенно застилает глаза, и хочется убежать от себя самого.
