Называла бесхарактерной, бесхребетной, не способной бороться, кусаться, драться. Сейчас понимаю, что это именно те черты, которых бы она не хотела видеть во мне. Для нее я оставалась безмолвным слушателем, заводной куклой, девочкой на побегушках. Тенью, на фоне которой остальные, выглядели бы лучше. Ярче. Я родилась для контраста. И мной всегда были недовольны. Даже контраст из меня так себе.
– Ая, Вике плохо, – рядом со мной появляется Алина. Лицо встревоженное, и ей это не идет.
Добавляет лишних морщин и, соответственно, годов. Она берет меня за руку и тянет за собой.
Сохраняю спокойствие. Весь хмель моментально выветривается. Спрашиваю:
– Что случилось?
Мы заходим в зал, сбавляем шаг. Губы растягиваются в улыбках. Синхронно. По привычке.
– Мне кажется, она нанюхалась.
У нас не может быть проблем. Тем более, таких. Мы не употребляем наркотиков, нам это запрещено. Это плохо сказывается на здоровье. Кажется, Вика сама не раз об этом говорила.
– Серьезно? – Спускаемся по лестнице и сворачиваем в узкий коридор. Ковры здесь темно– бордовые, мягкие. Заглушают шаги.
– Похоже, что шучу? – она быстро смотрит на меня. Долю секунды.
– Я не про тебя спрашиваю, – я отмахиваюсь, не желая ничего объяснять.
Люкс. Пахнет свежим, наглаженным бельем, гвоздикой и сигаретами. Горит только настенное бра.
Шоколадного цвета обои впитывают его свет, увеличивая эффект интима. Панели из орехового дерева украшены резьбой восточного орнамента. Великолепно!
И особенно великолепно среди всего этого смотрится Вика. Она сидит прямо на полу в туалете, ее голова покоится на ободке белоснежного унитаза. Выглядит она неважно. Влажные волосы облепили виски и лоб, помада размазалась, туш потекла. Сажусь рядом с ней, приподнимаю голову. Отрываю туалетную бумагу, вытираю ей рот. Глаза у нее прозрачные. Ни одной полезной мысли. Как у золотых рыбок в аквариуме.
– Принеси из бара воды, – бросаю Алине, и она тут же исчезает. Я заправляю платиновый локон за ухо Вики. Прижимаю ее к себе. Шепчу что-то невразумительное. Вроде как «Потерпи, все будет хорошо». Ага, сейчас. Она издает звук очень похожий на стон.
– С газами или без? – интересуется Алина, осторожно заглядывая к нам. Но, так и не дождавшись ответа, протягивает без газа. – Что будем делать?
– Надо возвращаться, пока нас не начали искать. И что-то сделать, чтобы ее не увидели в таком виде. – Алина согласно кивает. Мы не боимся последствий. Боимся, что будет чертовски неудобно.
