Своему – нельзя. Нельзя переступать черту.
Но мне-то теперь до этих призрачных границ, как до созвездия Гончих Псов.
Пока же нужно остановиться на планировании своей будущей поездки на другой конец страны. В шикарный трехэтажный особняк с прекрасным садом, частным пляжем и видом на хмурый океан. В свое е?аное родовое гнездо.
Проблемы всегда лучше решать на месте. Во всем блеске эффекта неожиданности.
Мне остается совсем немного – встретиться с Алиной и передать ей обратно все бумаги по Алику. Что я и делаю вечером. Мы договариваемся о встрече в ресторане. Она опаздывает. На непозволительное количество минут. А когда приходит, то бросает короткий уставший взгляд и усмехается:
– Как ты находишь на все время?
– У меня его слишком много свободного. И бессонница.
Алина делает маленький глоток черного кофе с лимоном и задумчиво на меня смотрит.
– Мне бы такое счастье, – ее губы изгибаются в тщетной попытке улыбнуться. Руки беспокойно скользят по идеально-выглаженной белой скатерти. Верхняя пуговица на ее рубашке расстегнута и в этом разрезе виднеется платиновый образ святого. У Алины, у которой, в принципе, нет ничего святого. Выглядит забавно. – Ты почитала бумаги, что я тебе дала?
Еще пару месяцев и мы перестанем с ней общаться по средствам простой речи. Все больше бумагами, документами, записками. Мы передаем друг-другу сведения, которые нам нужны. И больше к этому добавить нечего. Никаких лишних слов.
Согласно киваю, ничего не поясняя. А Алина и не ждет. У нее свои проблемы. У меня свои. Никому из нас не хочется погружаться в чужую грязь.
– Алик? – возвращается она к своим интересам.
– Там все написано, – кивком головы указываю на папку, лежащую между нами.
Действительно все. По пунктам. Даже с личными рекомендациями, к которым Алина обязательно прислушается. Я лишь не знаю, когда это произойдет. Может быть завтра, а может через полгода. Но непременно в массажном салоне, который он так любит посещать. Возможно, они подкупят массажистку. Или не подкупят, а просто поменяют флаконы с ароматическими маслами. И тогда какая-нибудь тайская девчонка, выполняя свою работу, тщательно намажет мужское тело ядом с нежным запахом лотоса. Кожа хорошо впитает жирную основу и пропустит сквозь себя алкалоиды. Которые, в свою очередь, безжалостно примутся за внутренние органы. Печень, например. Печень всегда страдает больше всего. Она будет захлебываться от попыток очистить кровь. И, в конце концов, откажет. Не справится. Сдастся. Но не сразу. Через пару дней, и к тому времени, яд полностью выведется из организма. А вот необратимые последствия останутся. Короче, после такой ударной дозы токсинов итог один – печеночная недостаточность и смерть.
