Шандор и Иое бежали рядом - и олебианский посол на ходу говорил что-то о механизмах и конструкциях. Шандору впервые за несколько десятков лет хотелось заплакать, но что-то леденящее сжало его дыхание и не отпускало. Hе было мыслей, он даже не понимал толком, что говорит Иое, хотя это могло быть очень важно. Hаконец они ворвались в длинный коридор третьей палубы. Силовой щит закрывал ту часть коридора, где техники уже возились со стыковочным узлом. А в другом конце стояли те, кто нес детей - словно не зная, что делать дальше. Иое вдруг исчез и возник возле детей. Он схватил одного из детей совершенно человеческим жестом защиты и отчаянья. Когда Шандор побежал к нему, Иое смотрел невидящим взглядом в пустоту коридора и прошептал: "Больно, больно..." - почему-то на земном. В коридоре за его спиной начали возникать олебиане. Каждый из них подходил к людям в скафандрах и брал одного из детей. Hа их лицах застыло напряжение. Шандор стоял, не в силах сказать что-либо, а техники медленно отступили за силовой щит. Может быть они были напуганы внезапным появлением чужих, а может быть - чувствовали свою вину за всю земную технологию.
Воздух стал горячим и сухим. Сперва Шандору показалось, что это после бега, но тут же он ощутил эту волну жара, исходящего от олебиан. Кто стоя, кто опустившись на пол, они оттаивали маленькие тела в своих руках, и напряжение на их лицах подчеркивало бессилие, которое испытывал Шандор. Ему хотелось закрыть глаза. Зрелище безжизненно повисших детских рук и голов было страшнее мыслей о сорванном контакте, о возможной войне. Он различал уже мальчиков и девочек - олебиане одевали детей по образцам земной одежды. У некоторых малышей в руках были игрушки - тоже знакомые. У одной девочки был завязан бант. Видимо, олебиане долго бились, изучая кораблик - детям было лет по семь, а то и меньше. Скорее всего, они ничего не успели почувствовать. Еще несколько олебиан появилось в коридоре. Они приняли обмякшие тела у некоторых из сидящих и склонились над ними. Отдал свою ношу и Иое, с трудом встал и подошел к Шандору. Тот не знал, чего ждать от посла - гнева, горя, удара или мгновенной смерти, но больше всего Корр хотел уменьшить горе этого человека. И Иое положил ему ладонь на плечо - каким-то очень естественным движением, хотя жест этот всегда казался Шандору нарочитым.
- Я думаю, дети не запомнят боли. - сказал он, и в его голосе было утешение.
- Вы умеете... делать живыми? - по наитию спросил Шандор, и сердце забилось от появившейся надежды.
