Во мне вскипает гнев.
- Нет, - цежу я сквозь сомкнутые губы. - Ты прекрасно знаешь, что я всегда сплю один.
- Но... - говорит она, заставляя меня обернуться.
Хм... это что-то новенькое. Раньше Карина никогда не позволяла себя спорить со мной.
- Что «но»? - моя бровь поднимается в вопросе.
- Я... я... - лепечет девушка, глядя в пол. - Я хочу быть полезна.
Усмехаюсь. Неужели шлюшка ревнует?
- Карина, ты хочешь наказания? - мой вопрос заставляет её вздрогнуть.
- Н-н-нет... - заикается она.
- Тогда больше никогда не смей спорить со мной.
Кажется, я слышу её всхлип. Однако слёзы Карины ничуть не трогают меня. В отличие от слёз перепачканной красной помадой Зверушки, эта шлюшка получает достаточно моих денег, чтобы высушить ими свои лицемерные слёзы.
Оборачиваюсь обратно к окну и смотрю вдаль. Поджигаю сигару. Клубы сизого дыма окутывают мою комнату в густой туман.
Сажусь обратно в кресло и беру с полки книгу.
Кирилл Миронов «Злость».
Открываю первую страницу и в тысячный раз читаю написанные от руки строки:
Спасибо за твою историю, Дамир. Самое ценное для писателя - откровенность его героев. Ты стал одним из лучших героев моего романа.
Эта книга вышла давно. Когда-то я попал в СИЗО с одним писателем и рассказал ему свою историю. Пусть я и не стал главным персонажем романа, но в книгу попал.
Закрываю глаза, вспоминая прошлое.
Автор, которому я подарил свою историю не знал, что в ней не было ни слова правды. Сейчас самому сложно поверить в это. За годы беспросветной жестокости и боли я настолько свыкся с созданным образом, что и сам поверил в него. Я поверил в Палача и теперь пути назад нет.
Лира
На следующий день я спускаюсь на завтрак с опаской.
Мне очень не хочется встретиться с Кариной.
После того, как я знаю, где и с кем она провела ночь эта встреча кажется неуместной. И даже опасной...
К моему облегчению, когда я обвожу взглядом комнату, то не нахожу её за столом.
Вздыхаю свободнее и сажусь на свободное место.
Люди из обслуживающего персонала шутят и не обращают на меня ни малейшего внимания.
Меня это более чем устраивает.
После еды я, не зная чем себя занять, начинаю убирать грязную посуду. В доме отца у нас было много прислуги, и я даже не знала, как заварить себе чай. Но за то время, что я жила у Аркадия, уборка и мытьё посуды стали для меня привычной обязанностью.
Пытаясь быть незаметной, я двигаюсь от одного освободившегося места к другому, собирая использованные тарелки.
