Он пошёл навстречу заплаканной женщине, приговаривая на ходу:
– Не стоит расстраиваться из-за пустяков, дорогая. Я непременно поговорю с Децием.
Альбию больно кольнуло слово «дорогая», которое любимый голос говорил другой женщине. Она хотела последовать за Марком и Кальпурнией, но увидев Бассу, остановилась. Вещи её были собраны.
В сопровождении безутешной Кальпурнии Марк Блоссий подошёл к стоявшему у дома паланкину и заглянул под опущенные занавески.
– Ты хочешь погубить меня? – тихо сказал он, обращаясь к сидевшему в раздумии Децию.
– Я ждал тебя – и только по этой причине ещё нахожусь на этой вилле. – По красивому лицу Блоссия-младшего разлилось выражение тоски.
– Ты не ответил мне.
– Ах, Марк, неужели ты вправду думаешь...
– Я вижу, что это так, – Марк не дал брату договорить. Голос его звучал холодно, лицо стало мрачным.
– Но, Марк, пойми меня. Кальпурния опостылела мне, – оправдывался Деций. – Я у неё словно в плену.
С этими словами он украдкой, из-за широкого плеча брата взглянул на одиноко стоявшую чуть поодаль женщину. На её заплаканном лице застыло выражение напряжённого ожидания, в глазах читалась мольба.
– Понимаешь ли ты, что лишь благодаря той пылкой страсти к тебе, которой одержима эта женщина, я имею в её лице верного сообщника? – снова заговорил Марк.
Деций передёрнул плечами.
– Должен ли я терпеть преследования Кальпурнии только потому, что ты во что бы то ни стало желаешь добиться свою весталку? Признаться, меня сильно удивляет твоё влечение к этой чистой и холодной, точно снег на вершине Альбанской горы, деве. Не кажется ли тебе, что твоя игра с её обольщением затянулась? Неужели ты так и не понял, что тебе не удастся растопить этот снег? И что твоё терпение никогда не будет вознаграждено?
– Ты ошибаешься, Деций, – произнёс Блоссий-старший чуть охрипшим голосом, – то, что я испытываю к Альбии, нельзя назвать влечением.
Деций посмотрел на него с удивлением, как будто заподозрив, что у него голова не в порядке.
– Не хочешь ли ты убедить меня в том, что... – начав говорить, он вдруг осёкся. Его поразила неожиданная перемена в лице Марка.
– Я люблю Альбию, – сказал Блоссий-старший, твёрдо глядя брату в глаза.
– Ты любишь? – пробормотал озадаченный Деций.
– Я вижу, ты мне не веришь, – Марк усмехнулся грустно, одними уголками губ. – Ты не веришь, потому что ты сам не умеешь любить. Тебе нравится обольщать, потакать своим желаниям и при этом не испытывать никаких чувств. До недавнего времени и я был таким.
