Альбия глубоко вздохнула и склонила голову. Распущенные волосы прикрыли её дрожащее от холода тело, точно плащ окутали девушку ласковым теплом. Оглядевшись, она увидела в углу плоский камень, на котором лежал кусок хлеба и стояла чаша с водой. Альбия с трудом встала, держась рукой за стену, подошла к камню и поднесла чашу к пересохшим губам. Но, едва сделав глоток, девушка вдруг замерла – ей показалось, что в темнице есть ещё кто-то. Обернувшись, она увидела, что кто-то, в длинной, до пола, одежде, сидит на скамье у двери.
– Ты всё ещё полна сомнений, – раздался голос Великой девы. Скупой луч света, проникавший в темницу сквозь маленькое отверстие в стене, поблёскивал на её сединах, растворялся в её горящих глазах. – Твои заблуждения не принесут тебе ничего, кроме страданий. Ты ослеплена пагубным блеском лживых страстей, но я могу помочь тебе сорвать покровы с твоей души и допустить в неё истинный свет нашей Веры.
Альбия со стоном опустилась на скамью рядом с Пинарией и уронила голову на грудь.
Когда-то у неё было желание – покориться Великой деве, излить ей все свои сердечные муки, получить желанное умиротворение. Но теперь её мысли приняли другое направление – она испытывала чувство острой непримиримости к Пинарии и тому учению, от которого бежала. Те мужчины и женщины, которых Альбии приходилось встречать на пирах у Кальпурнии и Марка, были правы, желая друг друга. Весталка жаждала принять их мир, жить их жизнью, поклоняться чтимой ими пенорождённой богине. А главное: она хотела любить и быть любимой. Она встретила дорогого её сердцу мужчину и уже за это была благодарна Судьбе.
– Ты поступила дурно, поддавшись соблазну, – продолжала Пинария неспеша, – однако ты несчастлива. Ты попала в сети обмана, позволь же мне вывести тебя из греха. Да, тебя оправдали – это знак того, что наша богиня покровительствует тебе и ждёт от тебя искреннего раскаяния. Она милосердна, но она же может быть очень суровой. Ныне тебе предстоит сделать выбор. Ты либо погибнешь, терзаемая желанием плоти, либо прозришь, навсегда доверившись учению, которое несёт священный огонь Весты.
Альбия сидела безмолвная, чувствуя, как на её мятежный ум нисходит покой. Неужели наставления старшей весталки всё-таки коснулись её измученного борьбой и сомнениями сердца и принесли ему облегчение?
– Могу ли я предложить тебе сострадание? Могу помочь превратить зло в добро? – тихо, с состраданием спросила Пинария, бросив на девушку пронзительный взгляд.
