— Да не устрашимся мы этой силы! Отныне станем проклятыми и отверженными, но будем эту кровь в себе нести с гордостью и достоинством, покуда род каждого не истребится до последнего колена. И, если будет нужно, положим свои жизни на алтарь жертвенный, дабы люди на всём белом свете продолжали жить, не ведая о том, что здесь происходит! Встанем непреодолимой стеной, щитом от зла люду простому! Отверженные, проклятые, порождённые злом, но до скончания веков преданные добру. — Моему повелительному голосу вторило лишь тихое потрескивание костров и робкий шелест ветра.
— И, раз на нас пал жребий судьбы, да будет так! — в следующее мгновение в моей руке сверкнул широкий нож. Короткий взмах, жгучая вспышка боли, и легко чирканула по своей ладони лезвием. — Наша кровь! — многозначительно бросила мужским голосом, крепко сжав кулак и выдавливая ручеек крови в кубок на алтаре. — В ней таится и проклятие и спасение. Да поможет она нам в этом! Наша кровь! Кровь всех отверженных!
— Хой! — дружным хором громыхнули воины, и каждый из них поступил точно так же, как и я, заточённая в незнакомом теле.
— Да прибудет с нами проклятие, — громыхнула торжественно своим/не своим голосом, только воины снова встали по местам, а кубок был залит кровью. — Да прибудет с нами сила зла! — припечатала свою мощную ладонь к алтарю близ кубка, позволяя теперь и камню вкусить крови.
С очередным дружным рыком «Хой» все участники заговора шлёпнули ладонями, повторяя жест и оставляя свой кровавый след вокруг кубка.
Наша кровь!
В следующий миг меня ослепила синеватая вспышка, и я распахнула глаза. Резко села на постели, соображая, что только что видела… но мысли испарились, стоило мне глазами наткнуться на стену, возле которой стояла моя постель. Теперь уже прямо на обоях!! Была нарисована углем картина… тот самый момент у алтаря, который мне приснился?!
Алтарь, костры, звёзды на небе, лес, четыре фигуры вокруг алтаря, кубок… А почему нет пятого участника? Того, в теле которого была я? Или… его не было, а я просто спроецировала себя в одного из них?
Странно, вроде, всех видела… Огромный и мощный — как Илья Муромец. Невысокий и поджарый — словно Алёшка Попович! Крепкий и кряжистый — будто Добрыня Никитич. Ну, и невысокий, но с самым острым взглядом и руками-кувалдами, ни дать ни взять, — Никита Кожемятич...
Нет, аналогию можно и дальше проводить, но пятого я не видела, Я его голосом говорила…
Я что… сновидица?
