– Ну что, док? – Леонид Леопольдович вздрогнул от насмешливого голоса пациентки. – Я умираю, или обо мне на небе забыли?
Доктор растеряно поднял взгляд на родителей Киры, которые с надеждой смотрели на него.
– Я думаю надо начинать химию в срочном порядке. Пока есть хоть какие-то шансы…
Кира закатила глаза и спустила футболку.
– Шанс на что? Что проживу чуть дольше?
– Именно на это, – вдруг серьезно сказал доктор. – Ты можешь умереть от следующего приступа. Ты хочешь умирать в боли?
Кира слегка побледнела при воспоминании о часах, проведенных здесь.
– Если начнем химию, есть шанс, что опухоли уменьшаться и боль тебя будет беспокоить в меньшей степени.
– Но у меня ничего сейчас не болит…
– Кира, – вдруг встряла мама. – Послушай врача.
– Я настаиваю, чтобы мы начали химию, – констатировал врач. Извинившись, он вышел за дверь.
Леонид Леопольдович вышел и прислонился к стене. Его разрывали сомнения. Возможно ли, что “чудесное выздоровление” Киры было следствием отрицания болезни и нереалистичного взгляда на болезнь. Иногда отрицание – не худший из вариантов справится со страшным диагнозом.
Невероятно сложно сообщать пациенту, что все, что мог он, как доктор, сделал и теперь не остается ни что другого, как принять смерть. Но всегда остается страх: “а что если я ошибся с прогнозами?”
И эта мысль не давала покоя Леониду Леопольдовичу. Родители Киры смотрели на него с такой надеждой и отчаяньем, и он чувствовал себя прижатым к стенке под дулом пистолета, а ведь он, в самом деле, не был причастен к облегчению симптомов.
Он твердо принял решение, что Кире надо провести химиотерапию.
В глубине души зародилась надежда, что семнадцатилетняя девушка, к которой доктор проникся симпатией, сможет дать отпор болезни.
Тем временем в палате Кира обреченно посмотрела на родителей, но они были непреклонны. Первый раз после её диагноза они выглядели не растерянно, а решительно. И Кира не смогла сказать: “Нет”.
Спустя время родители вышли вслед за доктором.
Кира встала с кровати и подошла к окну. Прохожие проходили мимо. Внезапно девушку одолело такое раздражение, такая злость на этих людей. Они были живы, они были здоровы! Кира резко отвернулась от окна.
Она мечтала оказаться в какой-то параллельной вселенной, где она здорова.
Вдруг зазвенел телефон.
– Кира? – глухой голос Ари поднял ей настроение. – Как ты себя чувствуешь?
– Отлично! – сказала она бодро.
– Я в вестибюле. Сможешь подойти ко мне?
Кира вылетела из палаты. Мама, что говорила по телефону за дверью, обернулась и поспешила следом, испугавшись, что Кира опять сбежит. Но она с облегчением вздохнула и остановилась: дочь бросилась в объятия Артура.
