— Не-а. Ты сумасше-е-е-едшая, — отвечает он.
Хейли входит в холл.
Квадратный вход на чердак находится в потолке между двумя комнатами. Из люка вытекает что-то тёмное: густая струя течёт по воздуху, растекаясь по деревянному полу. И запах стоит ужасный.
— Райан! Почему ты не сказал мне об этом? — говорит она через открытую дверь спальни.
Райан сидит, скрестив ноги, на кресле-мешке с контроллером в руке.
— Что?
Хейли вздыхает.
— Просто оставайся там, пока я уберу это, хорошо?
Райан кивает, когда она закрывает дверь.
Первая мысль Хейли состоит в том, как её отец мог бы отреагировать, если бы обнаружил утечку? Она качает головой и идёт в ванную, наполняет таз тёплой водой и берёт губку.
Вернувшись в холл, она видит, что через чердак из люка перестало капать, поэтому, затаив дыхание, она вытирает остатки на полу, отчего тёплая мыльная вода становится мутной.
Очевидно, она убирает фекалии, но как это возможно? Что в чердаке могло дать течь?
Она берёт устойчивый стул из столовой и ставит его посреди коридора наверху.
В потолке коричневая субстанция размазана вокруг щели между чердачным люком и рамой. Балансируя на стуле, она стискивает зубы и вытирает всё, что может, роняет губку в таз, а затем толкает люк. Дверь открывается и опускается вниз, свисая с петель и позволяя ей тянуть за лестницу, которая раскрывается и ниспадает к этажу. Она встаёт со стула на перекладину на полпути, смотрит в темноту наверху и щёлкает выключателем на чердаке.
Хейли делает неглубокий вдох и просовывает голову в люк. Ужасный запах напоминает ей о том времени, когда семья вернулась из отпуска в Испании. Пока их не было, перестал работать холодильник, а из-за их отсутствия испортилась часть жареной индейки.
Чердак, освещённый янтарём, имеет высокий наклонный потолок и разделён на три полосы рядами высоких шкафов для хранения вещей. Полки забиты посудой, абажурами, рамками для картин, стеклянной посудой и другими предметами для дома. Хейли здесь никогда не нравилось, в основном из-за шума; скрипит, кряхтит и стонет, когда на улице ветрено.
От люка к левой полосе тянется тонкая капающая тропа, ведущая за самый дальний штабель стеллажей. Гримасничая, стараясь не касаться всего, что испачкано коричневым веществом, Хейли подтягивается на прохладный чердак. Ветер снаружи порывает и свистит, трепыхая голубой изоляционный пластик между планками крыши.
— Пш-ш-ш! — шипит она, надеясь напугать грызунов. — Катитесь! Убирайтесь!