Кон непонимающе посмотрела на меня. Я вздохнул. Мне бы самому хоть немного смутиться, но общая измотанность мешала испытывать такие сложные эмоции.
— Ну, вот у нас, там, откуда я пришёл, заведено так. Встречаемся, влюбляемся, женимся, живём долго и счастливо. У вас какая-то другая система?
Кон внезапно очень заинтересовал культурный экскурс.
— Женитесь и — навсегда остаётесь вместе? — уточнила она.
— Ну… в целом, да.
— А когда влюблённость проходит?
Я почесал голову:
— Ну-у-у… Некоторые разводятся, конечно.
— А зачем тогда громоздить столько бессмысленных условностей? Прости, Мортегар, я не удержалась, просто для меня всё это удивительно, — повинилась Кон. — У нас не принято образовывать пары. Мы слушаем мать-вселенную. Она говорит со всеми на разные голоса. Когда двое слышат один и тот же голос, они соединяются, вот и всё.
— Так у вас нет любви? — уточнил я.
— Как же нет! — возмутилась Кон. — Всё наше существование пронизано любовью.
— Постой… Вот прошлой ночью, перед тем, как я упал…
Кон помрачнела:
— Да, Мортегар. Ты мог видеть любовь в высшем её проявлении.
— Но ты плакала! — воскликнул я. — Разве тебе было приятно на это смотреть?!
— Я плакала, потому что домодос моего племени жила свои последние часы.
Я на несколько секунд лишился дара речи. А когда обрёл его вновь, задал уже совершенно глупый вопрос:
— То есть, ты не ревновала Тона?
— Тона?! — вздрогнула Кон. — Ревновать?!!
На языке кентавров «ревновать» было не одним словом, а пятью, и сочетание их было настолько нелепым, что даже мне стало неудобно.
— Нет, Мортегар Настар-Танда, ты всё понял неправильно, — покачала головой Кон. — Мы не убиваем друг друга из-за чувств, это величайшая глупость. Мы все живы лишь волей матери-вселенной.
— Ладно… — Я, обессилев, шлёпнулся на траву и рассеянно положил руку на холку Кон. — Слушай, этот разговор должен остаться между нами, понимаешь?
— Разумеется, всё будет, как ты скажешь, — понизила голос Кон.
— Мне кажется, Клинтиана хочет со мной… соединиться.
— Конечно, — кивнула Кон. — Вы должны соединиться, чтобы обеспечить нам победу. Об этом поёт мать-вселенная.
Приплыли, блин.
— Я вот не слышу, чтобы мать-вселенная мне о чём-то пела, — попытался я возразить.
— Так ты, верно, не умеешь ещё её слышать, — улыбнулась Кон. — Ты — могущественный Настар-Танда, Мортегар, но ты — лишь одна половина. А бар домодос Клинтиана — вторая. Соединившись, вы откроете путь чему-то большему, ибо целое есть больше, нежели сумма его частей. Два начала породят третье…
