Кентавры занимались своим делом, стоя в профиль ко мне, и я, при помощи ночного зрения, узнал обоих.
Первый, мой старый знакомый Тон, был, само собой, сверху. Он закинул передние копыта на спину своей партнёрши, а длинными руками что есть силы мял… О, да, эти ребята на самом деле знают толк в этих самых…
— Сильнее, — шептала Наар. — Давай, я ждала этого целую вечность!
— Я чуть с ума не сошёл, видя, как Настар-Танда держит тебя так!
— О, Мортегар, Настар-Танда!
— О, Величайший спаситель мира! — простонал Тон.
«Мама, — подумал я. — Пожалуйста, забери меня отсюда. Я буду самым-самым лучшим сыном, клянусь. Поступлю в институт, женюсь на однокурснице из хорошей семьи, устроюсь генеральным директором в какую-нибудь фирму, или что там полагается делать хорошим детям… Только позволь мне это развидеть и разслышать!!!».
Ладонь соскользнула с моего рта. В компании второй руки она подхватила меня, как-то затейливо подбросила. Ветер свистнул в ушах, меня тряхнуло…
Я пришёл в себя, сидя на лошадиной спине кентавра. Вернее — кентаврихи. Она скакала по степи, не разбирая дороги, с такой скоростью, что у меня волосы на голове зашевелились от нехорошего предчувствия. У кентаврихи-то, наверное, не было навыка Ночное Зрение. Зато она плакала — ветер доносил до меня рыдания.
— Кгхм, — решился я обратить на себя внимание. — Мадемуазель! Прошу прощения, что вмешиваюсь, но…
— Оставь меня! — прокричала Кон, унося меня всё дальше от стана людей и кентавров.
Глупо кричать такое человеку, который сидит у тебя на спине и держит тебя за грудь. И которого ты, к тому же, сама на эту самую спину посадила.
Ну что ж, Малютка Талли, ты хотела, чтобы я сеял хаос? Я, кажется, начал. Тебе нравится? Вон папка-то чего творит. Готов спорить, у твоих одноклассников отцы даже по пьяни ничего подобного вообразить не могут. А я — даже не задумываясь! Мужественно держусь. За сиськи…
— Можно меня, пожалуйста, вот у этого валуна высадить?! — крикнул я.
Среагировать на ключевое слово «валун» Кон не успела. Мы врезались на полном ходу и полетели кувырком.
Закричала Кон. Захлопал крыльями Противень. Я полетел, потом — упал, прокатился несколько метров по земле. Оказавшись на спине, уставившись широко раскрытыми глазами в бездонное степное небо, я возблагодарил было богиню за то, что так дёшево отделался. Но тут небо закрыла лошадиная туша.
Туша была не полностью лошадиная, частично это всё-таки была красивая обнажённая девушка. И если бы на меня падала просто такая девушка, я бы, наверное, даже воодушевился на подсознательном уровне, прежде чем сознание принялось бы меня стыдить и чмырить за мягкотелость. Но сейчас я не обратил внимания на обнажённую красавицу. На меня, дьявол её задери, падала лошадь!
