— Оу, — сказал я. — Понял, отстал.
Вскоре к фонтану приблизилась Наар и сунула ладонь в воду. Подчиняясь её ладони, вода унялась и спряталась под землю. Земля «заросла» сверху.
— Мерке, — улыбнулась мне Наар.
Опять от её улыбки меня передёрнуло. Взгляд сам по себе переместился на грудь…
Держись, Морти! Держись! Ты восемнадцать лет держался — и ещё столько же выдержишь, если потребуется! А если не выдержишь — ничего страшного. Богиня, в великой мудрости своей, не создала в степи табуреток, так что ты один фиг не дотянешься.
— Мерке, — сказал я, невероятным волевым усилием поднимая взгляд. — Невозможно спорить с вами, леди. Только вот жрать охота — аж переночевать негде.
— Сакэрэ-но? — переспросила Наар.
— Жрать! — повторил я. И показал ей жестами, как человек ест, зачёрпывая ложкой что-то вроде супа. — Полезно, говорят. Время от времени.
К моему удивлению, кентавры не ели. Можно допустить, что те, которые уже были тут, успели перекусить. Но мои-то сколько тыг-дыкали! И ничего, лежат себе, даже пить не стали. А по моим представлениям, кони должны жрать гораздо больше людей. Я вот человек. С утра не жрамши, ехал пассивно, и то уже в обморок с голодухи падаю. В чём прикол?
Наар, кажется, поняла мою пантомиму. Улыбнулась, сказала несколько слов на своём языке. Потом она вернулась к стаду и легла, призывно глядя на меня.
— А, — дошло до меня. — В смысле, голоден — ложись спать? Угу, стратегия понятна.
Чего ещё делать-то? Еды в обозримом светлом будущем не видно, а от беготни туда-сюда только больше энергии сжигается. Так что в чём-то Наар права.
Я лёг на землю, кое-как устроился, положив голову на руки. И на самом деле скоро уснул. Провалился в черноту без сновидений под нежарким солнцем.
Разбудило меня жаркое дыхание. Не успел я спросонок понять, что происходит, как меня лизнули в нос.
— Фу, Авелла! — воскликнул я и сел рывком, окончательно проснувшись.
Авеллы не было. Был Противень, который, тяжело дыша, сидел передо мной, высунув язык, будто пёс.
— О! — обрадовался я старому другу не меньше, чем обрадовался бы Авелле. — Добрался? Дай лапу!
Противень послушно пожал мне руку, слегка оцарапав ладонь неубирающимися когтями.
— Дуанодес, — услышал я сдавленный шёпот.
Повернул голову. Все кентавры, раскрыв рты, смотрели на меня. Уже смеркалось, солнце било им в лица, но они и не думали щуриться. Один за другим вновь опустились на колени. Склонились. Все, даже Наар, которая, как известно, не просто ри, а бар ри, да к тому же — домодос.
