Я отошёл к дереву, устроился между корнями, выпирающими наружу, завернулся в плащ, зевнул. Глаза слипались…
Посмотрел в ясное звёздное небо, потом — на фонтан, бликующий отражённым светом луны и звёзд. Красиво… Вода течёт ручейками в двух направлениях, но не ко мне. Так что, наверное, не утону.
Эх, видали бы меня сейчас родители. Сидит Дима посреди неизвестной науке степи, пригорюнился и мечтает не домой, в Красноярск вернуться, а в неизвестный науке лес, где ему хорошо и счастливо.
С этой мыслью я уронил голову и заснул.
* * *
Утро разбудило меня ярким светом и чириканьем птиц. Я открыл глаза, зевнул. Фонтан продолжал лупить вверх, к его шуму я привык за ночь и теперь воспринимал, как фон. Ручейки начали промывать себе нешуточные русла. Может, со временем в реки превратятся.
— Вот так вот, — буркнул я, обращаясь к дочери. — Захочу — вообще весь мир тебе утоплю. Будешь знать, как похищать меня из дома без разрешения.
Встал, огляделся. Еды не появилось, понимания, куда идти — тоже. Вздохнув, я умылся у фонтана, выпил столько воды, чтобы даже чувство голода притупилось и умерло. А потом — пошагал дальше. В том же направлении, что и ночью. Его я определил без проблем, потому что перед сном отметил, как он расположен относительно двух точек: дерева, под которым сплю, и минерального фонтана. Уж относительно двух точек-то всегда можно сориентироваться.
Наверняка мои уже проснулись. Что там сейчас? Натсэ кормит младенца, Авелла чего-нибудь готовит. Ниитлис помогает… При этом все на нервах — куда я делся, что со мной случилось? Может, не сильно беспокоятся. Я всё-таки с Талли вышел, а не с Мелаиримом каким-нибудь.
И тут я услышал звуки. Явные звуки борьбы, причём — нечеловеческой. Рычание, мяуканье и какие-то пыханья, что ли.
Замер, прислушиваясь. Звуки раздавались с другой стороны холма, мимо которого я шёл.
Год назад я бы, наверное, предпочёл обойти этот холм по широкой дуге. Наверное, это и было бы разумно. Но сегодня я только достал из-за пояса нож, взял его обратным хватом и медленно начал взбираться на вершину.
По мере того, как я взбирался на холм, звуки то стихали, то разгорались с новой силой. Складывалось впечатление, что оба соперника уже порядком устали, но ни у одного не хватает ума уступить. Поэтому они, подышав и порычав, снова бросаются друг на друга в бессмысленных атаках. Мне казалось, что это — большой кот и маленькая собака.
Подумав о коте, вспомнил своего тёзку Мортегара. Как он там сейчас? Скучает? Да десять раз он скучает, скотина меховая! Фу на него. Ладно, переключились. Что тут у нас?
