И вот я взял его — это, странное, которое мальчик, у которого непонятные, нечеловеческие ещё глаза. Рядом, встав на цыпочки, на ухо сопела Авелла, изумляющаяся не меньше моего.
— Ему нужно дать имя, — сказала Ниитлис.
Все молчали. Мне казалось, что все смотрят на меня, но не факт, потому что сам я смотрел на ребёнка. А он ни на кого не смотрел, он ещё видел что-то своё, младенческое, что больше уже никогда видеть не сможет, да и позабудет.
— Давайте назовём его Лореотисом, — предложил я шёпотом. — Как тебе, малыш? Нравится? А когда подрастёшь, я расскажу тебе, каким он был.
И пусть из меня отец для мальчика — хуже не придумаешь, но я буду стараться воспитать сына таким же, каким был мой добрый друг Лореотис. Рыцарь без страха и почти без упрёка.
— Бра-а-атик, — произнёс чей-то голосок. — Братик Лореотис.
Мы с Авеллой подпрыгнули. Сына я не уронил, наоборот, инстинктивно прижал крепче.
Маленькая Талли, имя которой тоже досталось от погибшей, сидела возле печки и смотрела на нас. По её щекам текли слёзы, которые я ошибочно принял за слёзы умиления. Талли тут же рассеяла иллюзию:
— Пап, мне так жаль, так жаль… Но нам надо очень-преочень серьёзно поговорить.
Глава 4
Богиня делает свой ход
Мои одноклассники сейчас, наверное, поступали в институты. Пили пиво, курили «травку», веселились, радостно и беззаботно смотрели в будущее, планировали карьеры, влюблялись, хвастались друг перед другом количеством партнёрш…
Я же, подержав новорожденного сына, отдал его своей первой жене и вышел с первой дочерью из собственноручно построенного дома в прохладную ночь. Авелла пыталась увязаться за нами, но я жестом попросил её остаться с Натсэ. Они друг другу нужны, а я уж с Талли сам разберусь.
— Думаю, мне надо посадить дерево, — сказал я, когда мы отошли подальше от дома.
— Зачем? — удивилась Маленькая Талли.
— Ну как…
— Пап, ты живёшь в лесу.
— Ты ещё маленькая. Подрастёшь — поймёшь.
Талли покрутила головой. Крохотный посёлок посреди леса… Пожала плечами и достала из кармана какую-то бляшку.
— Это ещё что? — нахмурился я.
— Амулет, — с важным видом сказала Талли. — Надень его, пожалуйста.
Я подставил голову, и Талли надела ленточку мне на шею. Вспомнился медальон с портретом Талли… Нет, не Талли — Насти. Моей сестры. Как всё перепуталось, уже не проследить всех хитросплетений. Интересно, жив ли ещё Вимент, художник, что рисовал портрет с моего смартфона?.. Он нам здорово помог, когда мы пытались попасть в святилище, охраняемое духами Огня, а потом — потерялся. Там, впрочем, немудрено было потеряться.
