— Эй-эй, Морт, дай, я тебе помогу, — сказал Зован. — Смотри на меня, вот так, прямо на меня, ага.
И он с размаху влепил мне пощёчину, аж в голове зазвенело. Когда же я пришёл в себя, то Зована не увидел. Огневушка с криком прыгала под деревом, которое росло посреди посёлка («На счастье», — сказал Гиптиус, когда решался вопрос, и никак не стал это комментировать). Зован висел наверху, в ветвях. Выглядело всё так, будто дерево схватило его и подняло.
— Эм… — Я потёр руку. — Зован? Ты там как?
— О, не извольте волноваться! — прокряхтел он.
— Спусти его. Быстро, — велел Гиптиус.
— Без понятия, как это сделать, — сказал я.
— Как поднял, так и опусти!
— Может, его вообще не я поднял, а дерево само! Я древесной магии не учился.
— Да ты вообще ничему не учился, ты к обучению неспособен, дурья твоя голова! Маг-интуит! — Гиптиус будто плевался словами, и я в этот момент понял, что он меня действительно ненавидит. Без дураков. — Ищи, в каком состоянии ты управляешь своей силой, и действуй!
— Зовви! — рыдала Огневушка.
— Я тебе сколько раз говорил, не называть меня так на людях! — взревел Зован.
— Простите, господин Зован, я согрешила!
— Ой, ду-у-ура!
Я закрыл глаза, представил Натсэ и Авеллу, стоящих посреди тёмной комнаты. Ну нет у меня другого инструмента! что поделать?
— Чего ты хочешь? — спросили они у меня хором.
— Чтобы дерево опустило Зована на землю.
Девчонки переглянулись. Как всегда, с таким выражением, будто я рассказал пошлый анекдот на похоронах священника. Закатили глаза — это уже что-то новенькое. Потом воображаемая Натсэ вдруг повела себя нестандартно.
— Нет, это уже чересчур, — сказала она. — Вот, возьми это. Когда потребуется магия — направь её на объект и сформулируй намерение.
Я открыл глаза и с удивлением уставился на прутик у себя в руке. Недлинный такой, невзрачный. Мне его дала Натсэ. Но в реале-то он у меня откуда появился? Я хотел, чтобы дерево опустило Зована, а не чтобы Натсэ дала мне прутик.
— Я жду! — сказал Гиптиус и сложил руки на груди.
— Заткнись, — отмахнулся я от него прутиком.
— М-м-м! — гневно промычал Гиптиус, а потом добавил: — М! М-м-м-м-м, м-м-м, м-м!
Я посмотрел на прутик с уважением и сказал:
— Ого…
Вдруг стукнула дверь, и на улицу кто-то вышел. Обернувшись, я различил Авеллу. Ей тоже было немножечко дурно, а может, даже и не немножечко. Но она шла ко мне, обнимая себя за плечи.
— Мортегар, — услышал я её голос. — Почему ты убежал? Натсэ очень расстроилась. Мне кажется, она сейчас будет плакать.
