Тесленко так и не понял, что произошло в кабинете Заукеля.
Вернувшись в барак. Грабарь тяжело опустился на нары и привалился к стене. Тесленко вызывающе проговорил:
- Вы неплохо спелись с господином Заукелем, капитан.
- Да... очень неплохо, - не открывая глаз, сказал Грабарь.
В его голосе прозвучала смертельная усталость. Тесленко взглянул на него с недоумением. У него даже шевельнулось нечто вроде сочувствия, но он тотчас вспомнил, как вел себя Грабарь у коменданта, и лицо его замкнулось.
"Если бы хоть на минутку увидеть Алешку, - с тоской подумал Грабарь. Кажется, мне стало бы легче".
Последний раз он видел его в июне сорок первого. Они тогда ходили на луг за Двину, собирали цветы. Пробыли почти весь день. И не заметили, как на западе нахмурилось небо. Шумнул в камышах ветер, и они зашептались оживленно и весело, вразнобой покачивая головками. По лугу пробежала ковыльная волна. Где-то за рекой заржала лошадь. Долетели приглушенные голоса: о чем-то спорили табунщики.
Вдруг на газету, которую Грабарь держал в руках, упал звонкий шарик.
- Дождь, дождь! - захлопал в ладоши Алешка. Тяжелая длинная рука тучи протянулась к солнцу, обожглась и отступила, вытянулась еще раз и решительно закрыла его; небо ахнуло раскатисто; осколки посыпались на вспенившуюся Двину.
Весело смеясь, они побежали под дождем к мосту. Промокли насквозь, но им было очень хорошо. Они собирались пойти на луг и на следующий день.
К Грабарю подошел Земцев.
- Ну как, капитан, познакомились с Заукелем? - спросил он, опускаясь рядом на нары.
В последние два дня майор сильно сдал. Глаза провалились, на щеках выступили лихорадочные пятна. Он кашлял почти беспрерывно, и на тряпице, которой прикрывая рот, то и дело появлялись красные пятна.
- Д-да... познакомился...- Глядя на Земцова, Грабарь с грустью подумал, что долго тому не протянуть.
- И как впечатление? Грабарь коротко рассказал о встрече.
- Сомнительно, правда, чтобы все это было затеяно ради плохо обученных курсантов...
- Не стоит сомневаться, - возразил Земцов. - Так оно на самом деле и есть. Капитан покачал головой.
- Ведь тут не больше десятка советских самолетов. Разве можно пропустить через такой аэродром много курсантов?
- Даже если они пропустят несколько десятков - это не так уж мало, сказал Земцев. - Логика тут простая.
Вспомни свою первую встречу в воздухе с немцами: наверняка чувствовал себя как рыба, выброшенная на 6epег. А летчик, проведший два-три так называемых боя с настоящим, хоть и безоружным противником, уже не новичок. У кого больше шансов победить: у того, кто имеет представление о враге и его возможностях, или у того, кто встретился с ним впервые?
