— Какое испытание?
— Сложное, — уклончиво ответил мужчина. — Питер вам не рассказывал об этом? О нашем укладе и правилах?
Упоминание бывшего жениха сейчас показалось неуместным и неправильным.
— Он мало что рассказывает о прорывах и трещинах, — отводя взгляд, ответила я. — А о вас никогда.
— Понимаю. Как давно вы знакомы?
— Много лет Нас сосватали вскоре после моего рождения. Священники посчитали, что мы идеальная пара.
Прозвучало как-то не очень радостно, и я поспешила добавить:
— И не ошиблись. Питер — он… необыкновенный.
«Красивый, сильный, мужественный. Настоящий герой! Только не для меня. Уже не для меня».
— Да, — заметил Хоторн, который все это время пристально за мной наблюдал. — Мало кто пойдет против воли главы и начнет тренировать свою невесту. Видно, что он любит вас.
Я смутилась еще больше.
И чтобы хоть как-то это скрыть, наклонилась, поднимая с покрывала яблоко и пытаясь хоть как-то укрыться от пронзительного взгляда мужа.
— Я тоже его люблю.
Надеюсь, Хоторн не уловил сомнения в моем голосе.
— Когда ваша свадьба? — вдруг спросил мужчина.
— Через полгода. Когда мне исполнится восемнадцать.
Темный кивнул и потянулся за вторым пирожком.
— Я ровесница вашей жены, — брякнула я, жадно наблюдая за его реакцией.
Надо сказать, тут было на что посмотреть.
Он не подавился и не вздрогнул, но явно почувствовал себя некомфортно.
«Ничего, я тоже умею задавать неуместные вопросы».
— Угу. Ровесница, — сдержанно отозвался Хоторн. — Но вы совершенно разные.
— Откуда вы знаете?
Опасная тема для разговора. Очень опасная. Но остановиться я уже не могла. Мне необходимо было знать, что муж думает обо мне, вспоминал ли хоть раз за эти годы и что намерен делать потом.
Ведь все что я знала о своем муже — это слухи, домыслы и рассказа. Иногда не совсем правдивые.
— Вы встречались после свадьбы? — продолжала допытываться у него, хотя видела, что темному этот разговор неприятен.
— Нет.
Кажется, он уже был не рад, что пригласил меня на завтрак на берегу моря.
— Почему? Неужели вам совсем не интересно?
— Нет, — равнодушно отозвался Хоторн.
— Вы… вы ненавидите ее, — поняла я, откладывая недоеденное яблоко в сторону.
Аппетит пропал окончательно.
Мысль о том, что Хоторн может меня ненавидеть, вызвала ноющую боль в груди.
— Нет. Мне не за что ненавидеть Айрин Монрей.
Собственное имя в его устах прозвучало для меня словно удар. Я заерзала на пеньке, размышляя, как бы побыстрее уйти.
Плохая идея оставаться с ним тут. Но еще хуже было заводить разговор о нашей свадьбе.
