А нельзя было попросту сказать, «Ян, там меня тетушка замучила нотациями и поучениями, помоги отправить ее в более подходящее вредным старушкам место, в поместье или монастырь?»
Я задумчиво доел кусок фаршированного лосося, вытер губы, и повернувшись к ехидно наблюдавшей за мной леди, нежно ей улыбнулся.
– Ах, леди… не напоминайте мне о том светлом месте. Мое сердце плачет по моим дорогим наставницам… и матушке Матреоне. Мудрейшая и добрейшая женщина… редкой душевной красоты. Неустанно напоминала нам, что от здоровья телесного зависит здоровье духовное, ибо трудно быть добрым и кротким тому, кого мучают холод, неудобство или голод. И наказы на прощанье выдала самые мудрые… вкушать еду за столом, а не в кровати, следить за своей чашей, а не чужой, помогать людям а не поучать… а еще велела не верить лицемерам и не дружить с теми, кто болен спесью. Святая женщина…
Все за столом притихли, поглядывая на меня со вполне понятным изумлением, не часто доводится выслушивать от молодых девушек подобные монологи.
А я уже смолк и занялся отварным языком, поданным под сливочным соусом. Не имея никакого желания рассказывать всем подряд о своих способностях. Особенно об отличной памяти, натренированной за тринадцать лет и совершенно случайно обнаруженном таланте комедианта. Правда, скромном… но мне вполне хватало, чтобы правдиво изображать разных людей.
– Это… – до тетушки наконец дошло, что ее умыли, и она начала краснеть, как рак в котле. – Ваше величество! Эта… эта… нахалка меня оскорбила!
– Когда? – изумилась Риэлла, – я слушала Альяну вместе с вами… о вас не было и слова! А наказы и в самом деле очень мудрые… мне только вчера горничные жаловались, что из-под кроватей некоторых придворных дам вытаскивают кучи костей и объедков. Думаю, пора начинать наказывать дам, которые за столом с несчастным видом жуют листики салата и вареную морковку, а потом едва тащат в свои покои полные карманы котлет и ветчины! Кстати… а если вы так оскорбились, то не шапка ли горит? Может покажете, что у вас в карманах?
Ну да, куски гусятины. Я их и подсунул ей, пока рассуждал о мудрости монахинь. Но она и сама не такая уж невинная овечка… там уже что-то было.
Однако показывать карманы тетушка не стала, сверкнула оскорбленным взором, вскочила и вылетела прочь, хлопнув дверью. Прямо по руке лакея, пытавшегося эту дверь удержать.
– Лессон, – рявкнул Гарл секретарю, – пиши указ, леди Боневию завтра с утра отправить в ее родовое поместье, там ее внуки невоспитанными бегают. Теперь, леди Клавия, поговорим о вас. Срок вашей службы истек еще два месяца назад, и за это время вы должны были выбрать место, куда вас отвезти. Завтра с утра будьте готовы.
