Кристина отталкивает меня, поправляет платье, не разрывая зрительного контакта.
— Тебе лучше уйти, Эрик. Сейчас.
Дышу, словно пробежал стометровку, и еще не успел перевести дыхание.
— Уверена?
На что брюнетка лишь утвердительно кивает. Не буду давить.
— Завтра отвезу тебя до офиса, как и обещал.
— Не стоит. Я и на такси доберусь.
Хочу поспорить, но вижу, что она уже все решила.
— Спасибо за ужин.
— Это тебе спасибо, — наклоняюсь чтобы поцеловать коротким поцелуем в губы, но она уворачивается, и мои губы лишь скользят по ее скуле.
— Увидимся?
— Время покажет, — философски изрекает Серова и таинственно улыбается.
Если бы я только знал...
Время не показывает ничего, оно лишь измеряет периоды жизни и обесценивает некоторые их них.
Вчера — мы помним, сегодня — проживаем, а завтра — ждем.
Только это неправильно. Нужно жить сегодняшним днем и наслаждаться каждым моментом.
А завтра? Вот настанет завтра и можно все по новой.
Хотел по новой и с Кристиной, но у нее своя философия. Она все оставила во вчера.
Чертовка.
Вот уже неделю льют осенние дожди, небо вечно серое-затянутое, ветер режущий, норовящий пробраться под плотную ткань пальто и застудить тело. Благо Рита все понимает и не просится побегать по лужам. Болеть сейчас совсем не время. Весной нам хватило мокрых ножек, чтобы простудиться.
Тогда я перепугался не на шутку. Температура была такой высокой, какой я у себя за все годы не припомню. Тревога за маленького человечка накрыла словно цунами, я снова чувствовал себя немощным и бессильным. Ужасное чувство. Испытывать на себе его хуже всего. Ты не можешь ничего сделать, будто твои руки связаны. Приходит следом паника, и тогда сдерживать свои эмоции труднее всего. Если бы не моя мама, я бы свихнулся. Она замечательная бабушка. Ее ласковые успокаивающие руки убаюкивают в мгновение. Но те пять дней я был на грани срыва, малышка все время плакала, отказывалась кушать и не вставала в постели, потом простуда отступила, и Маргоша снова стала улыбаться, кушать с аппетитом и просить своих кукол.
Сейчас вспоминая то время, меня пробирает озноб.
— Додик! Додик! Кап-кап! — хихикает малявка, пока я подхватываю дочку на руки, и быстрым шагом сокращаю расстояние от парковки до подъезда.
— Ага, а ты у меня сладкая девочка. А знаешь, что бывает с сахарными детками?
Дочка отрицательно мотает своими кудряшками.
— Они тают. Вот придем домой, я тебе чай сделаю и покажу, как сахар тает в кружке. Идет?
